Поэту, зарубленному по пьяни топором. А в той посмертной книге… Как жадно тронута была его душа огнём и почернела… И только четверть мыслей и идей и сохранилось. Но всё одно, нам всем нам, всё одно – мы собираемся у этого костра погреть хотя бы руки… Хотя бы… вспомнить, и вздохнув, повосклицать. Какою нежнобелою, почти мелованной, она была когда-то. А он плеснул внутрь спирта… …И поджёг.