Себя ощущаю, как раньше, так ныне, цветущею розой и звоном Хатыни, улыбкой ребёнка, волною морскою и радостью чьей-то, и чьей-то тоскою, футбольным мячом и бильярдною лузой, холодной снежинкой и жгущей медузой, погасшей звездой Хиросимского неба и тенью ушедших в жестокую небыль, живым существом и явленьем природы, предметом труда, состояньем погоды. Но только не в силах себя я представить способным кого-то зазря обесславить, кого-то предать, оболгать, обесчестить из подлости, трусости, зависти, мести.