Чем дольше крутить пластинку – тем неразборчивее слова. Дует паршивый ветер с запахом креозота. Себя облачив в доспехи, точно дикая татарва, стая птиц надвигается на линию горизонта. Вечер привлекателен не более, чем от статуи отвалившаяся рука, жизнь протекает между «как известно» и «между прочим». В запасе осталось довольно много от русского языка, только ничего из этого не вставить в контексты строчек. Как археолог находит радость в откопанном ржавом ноже, время находит радость в крушении идеалов. И разница между тем, что будет, и тем, что было уже, представляется разве что ночью под одеялом.