Я прижатый к стене ягодицами, удивлён был, по правде, немало, ведь весь акт не встречались мы лицами, так ещё у меня не бывало. Хоть рукам была полная воля, губы всё же не знали простора. Но за всё, что ты делала, Поля, мне к тебе вовсе нету укора. Только в теле хмельная усталость, хоть и не был особо активен, и смешная нелепая радость, что тебе я не очень противен, раз сказала, прощаясь: «Спасибо!» – и прийти ввечеру обещала. «Приходи, наберусь только силы!» – подо мною кровать пропищала. 70-е годы