С благодарностью Екатерине Секретарёвой - за идею и Вдохновение, и дочери Марии - за чудные вкрапления «современного сленга». ;-) Собираясь в дальнюю дорогу, он восстал со стула тяжело, чуть помедлив, грузно влез в седло, и сморгнул, торжественно, но строго. На боку, булатный, но неострый будто лом болтался долгий меч - нелегко очистить от коросты то, что нужно смолоду беречь... Было время, на сенном базаре он лихую удаль изъявлял - нет, мечей не чистил - чистил хари, тостовал во славу короля. И когда во царские палаты прискакал с границы тот гонец - На страну напали супостаты - он и понял: вот же! Наконец! Послужу, за совесть и на славу, Проявлю не «жлобство» - мастерство, Получу награду за исправу… А она? - потерпит, ничего! Решено! - и был он скор на сборы, И она - наивна, но тверда - отпустила, и - почти - без споров: Вот вернётся, мол, и вот тогда Будет свадьба, будет счастья море, Будут зори алы, луг в росе - Но... то после (лучше б, если вскоре), а пока же - ленточка в косе. И летели дни, текли недели - Были битвы, девки и вино, А на площадях бродяги пели, как в одной из схваток заодно с королевской ратью шёл в атаку возмужавший мечник; как, шаля - будто вспомнив о базарных драках - полонил чужого короля; как с посольством был отправлен вскоре, в ту страну, откуда враг пришёл, как купал коня в заморском море, как служил исправно, хорошо; как мешками получал в награду, всё, чего желал и что он мог; и ещё... что будет вскоре радость: мол, посольства завершился срок, и теперь, как прежде, неженатый ветеран и гордость всей страны, при коне и в золочёных латах, он в пути к любимым и родным… А она? - ждала его три года, боле не наивна, но тверда, наслаждалась, до поры, свободой и о нём мечтала… иногда, и легко - вот каверз мастерица, женихов «гнобила» только так: отвергала и чины, и лица, иногда пуская в ход кулак - Не пришлись ни дурачки, ни прынцы ко двору - ни роскошь и ни власть - Предпочла его, идя на принцип. И ждала не зря и… дождалась! Он пришёл: седой, хромой, горбатый - не умыт, не брит и не богат, поглядела дева на солдата, и рекла: «Да где ж ты шлялся, гад?!! Столько лет ждала тебя исправно, верила бродячим, не скорбя - о войне, о тяжкой службе славной - Эти песни, что ль не про тебя??! Ускакал весёлый и румяный, обещал любить, и был не пьянь! Свадьбу, мол!.. Явился ж, окаянный, чуть не в перьях! - на себя ты глянь!» И сверкнули исподлобья очи, вмиг сбивая с девы юной спесь - «Ты сердись, Родная, да не очень! - любишь ли таким, каков я есть?» Голос, чуть глухой и хриповатый, остудил истерик миражи - «Ничего, что ты седой, солдат мой, главное, Родной, что просто жив!» И воспрянул гордый стан солдата - миг, и плащ на землю уронён, а под ним сияют златом латы - Правдой песни сложены о нём. «Ты прости, что шёл к тебе так долго, что пешком пришёл - не на коне, что в пыли, но видишь - целы ноги, хоть башка не в лаврах - в седине…» И взметнулась страсть не в полнакала, а из страсти родилась любовь… Ты о жизни, было, намекала? - Будем жить, и долго - я с тобой…