Тишина… волшебной скрипкой опрокинута её колыбель… Лишь утяжеленный воздух, что затмил глаза… Распахнутые окна и замерзшая дверь… Срывает память, что хранила здесь всегда… Огнями сонных улиц режет рамы апатии… Лишь созвучие, что создает вуаль красот утешенья… «Никто не придет!»… и взмахами я закрываю двери… На засовы что бы никто не нарушил эту тишину… И безмолвную уже смиренную «гармонию» мою… Кофеин в последней ложной сигарете … Лишь агонией искошена природа дня… Красоту – я испиваю безответно… Как когда- то испили меня… Пробуждаясь в лопнутой минуте … Наслажденье гибнет изнутри… Капли дождей на сердце в виде волдырей… Отдаваясь пламенной любви… Разбросаны филигранные победы… Головокружение и ржавые шорохи… Утро,… вновь прильнув к дрожащей сигарете… Резкий звон вместо созвучия … Времени фальшивое трезвучие… Погибали хмельные и безмолвные ноты… Живопись с колокола времени играла… Рожденные струны памяти агоний… От безрассудности я с ними танцевала… Они же пили мою волю… Рассвет … и кинжалом сквозь разум… Ослепленные камни жгли ту мертвую гладь… Упиваясь отвратительным желаньем… Оставляя омут сырых льдов. Метель. И стекла стали зеркалом приданьем.