Как черновик… покритый плесенью, и временем прожжен… Лишь сырость от зениц уставших полок… За свой ветхий век так и не познал где ж его дом… Лишь шершавых рук и взоров колких… Как черновик… собравший горечи, крушения красоты… В свой ещё недописаный, нечеткий том… В одном бездумном, но постоянной фразе про свободы… И в постоянстве вопросительного « Кто я?» в нем … Чернила разных красок, пытаясь вобрать картину… Но слишком едкие, неправильны тоны этих фраз … И хаос, перечеркнутое, возрожденное,былое и отныне… Не могут дать открыть гармонии проповедный глаз… Бессилен том, он высосан строками, Он выжжен временем… и плесенью покрыт… Раскиданы страницы над безмолвными мостами… Над пропастью пустот и там где радость спит.