ПОТУСТОРОННИЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ КРИЗИС ...Высокопоставленный функционер развалился в кресле и закинул одну косматую ногу на другую. Украдкой он внимательно наблюдал за связанным пленником. - Кстати, о сухом законе… - Бес щелкнул себя по кадыку, но щелчок не получился. - Знаешь, куда ваш великий перестройщик попадет, когда коньки откинет? Ну, тот, которого вы Меченым прозвали… «Неужели в Рай?» - удивился про себя Пенкин, сразу догадавшись, кого тот имеет в виду. - Как бы не так! - ответил на незаданный вопрос хвостатый экстрасенс, явно читая его мысли. Пенкин с досады прикусил язык. - Тебе, Паша, так и быть, поведаю… - Бес заговорщицки подмигнул и перешел на доверительный тон: - У нас на самом высоком межведомственном уровне, международном - по-вашему, разгорелся небывалый политический скандал! Правильнее сказать - тяжелейший кризис. Уже который год чрезвычайные и полномочные представители высоких договаривающихся сторон не могут прийти к этому… Как его?.. К консенсусу! Даже - в самом общем виде… - Сколько по этому поводу состоялось рабочих встреч, сколько поломали посохов и трезубцев, копий по-вашему, - пояснил он, - не скажу. - Бес расстроено качал головой: - Не имею права разглашать сведения, являющиеся государственной тайной. Зато скажу другое… Он выдержал паузу и округлил глаза: - Не поверишь, Паша, но к этому самому консенсусу не пришли до сих пор! Бес тяжело вздохнул и продолжил: - Заварилась каша… На моей памяти, последний раз такой казус случился лет пятьсот назад, из-за отчаянной семейки одного римского папы... Вот и теперь разногласия носят принципиальный характер… Никто не хочет вашего «минерального секретаря» брать к себе. «То, что его душу не возьмут в Рай, - скептически заметил про себя Пенкин, - следовало ожидать: за шесть лет он тут успел дров наломать… Но почему его окаянную душу и в Ад-то брать не хотят? Вот уж не думал, что для того, чтобы туда попасть, нужны рекомендации». - Меченый реформатор нанес непоправимый ущерб ста миллионам людских душ,- фамильярно заявил Бес и вытащил из-за спины мятую, растрепанную газету. Он ее развернул, разгладил и удрученно пробежал глазами передовицу на первой полосе. - Да, именно так оценивают результаты его несуразной антиалкогольной кампанией наши непримиримые противники в Раю. Сто миллионов душ - это цифра, на которой настаивают эксперты, - он передразнил, - Божьей милостью. Эксперты же милостью дьявола, - он приложил косматую лапу к груди, - считают, что цифра чрезмерно завышена, по крайней мере - раз в десять. Расхождение в оценках весьма значительно. - Даже те, кто сначала приветствовал и поддерживал пресловутую борьбу с пьянством и алкоголизмом, - Бес начал листать газету, - в конце концов, даже они ополчились против «минерального секретаря». Его недалекие сторонники начали понимать, что мнимые успехи в той пресловутой борьбе породили другую проблему - наркоманию. «Что у него за газета? - спрашивал себя Пенкин. - Откуда этот бред?» - «Борясь с одним страшным злом, он вскормил другое, еще более страшное», - не без кривлянья процитировал Бес, водя своим страшным пальцем по газетным строчкам. - У-у, как он нас всех перепугал! - Наша позиция по этому вопросу совершенно иная, но в детали вдаваться не буду, - добавил он уже серьезно. - Казалось бы, будущее одиозного «архитектора перестройки» определено еще при его жизни, и в Аду его ждут как самого дорогого гостя. Но это, Паша, только казалось… В действительности же, ситуация гораздо более запутанная и парадоксальная. Бог отвергает душу вашего перестройщика потому, что из-за него слишком много развелось наркоманов и токсикоманов, особенно - среди молодежи. Однако и князь Тьмы, - он почтительно поклонился, - категорически против помещения его души в Ад! От удивления Пенкин вытаращил глаза. - Категорически! - Бес треснул своим трезубцем об пол. - Его душа отвергнута Богом, но точно так же она отвергнута и дьяволом. - Он снова повторил свой верноподданнический жест. - А еще ранее его отвергли миллионы его соотечественников, многие из которых проклинают его и поныне. Случай по-своему уникальный: он никому не угодил, даже самому себе - та авантюра вышла ему боком, и он лишился власти. «Ну, ладно, с Богом и родственниками алкашей понятно, с наркоманами - тоже. Но почему дьявол против реформатора? - недоумевал Пенкин, и это было хорошо заметно по его лицу. - Он-то чем не доволен? Насколько я понимаю, всем революционерам и реформаторам прямая дорога в Ад…» - Князь Тьмы категорически против вашего фарисея, - Бес благочестиво склонил свою уродливую голову, - потому что качество наркоманских душ не выдерживает никакой критики. Это, Паша, не души человеков, а дерьмо собачье! На лице Пенкина было написано недоумение и растерянность. - Тьфу! - Бес в расстроенных чувствах сплюнул. - Души обыкновенных домашних Мурок или беспородных Тузиков котируются… - Он снова начал листать свою замызганную газету. - Вот! - нашел он нужный раздел и ткнул в него своим когтистым пальцем, - …На пятнадцать пунктов выше! Каково?! С кондиционными, человеческими - и равнять нечего. Он скроил страшную рожу и злобно зарычал. - Задумайся, Паша: за дюжину наркоманских душ не дают даже души одного приличного алкоголика, загнувшегося от цирроза печени или «белой горячки», - возмущался Бес. - Но еще хуже другое: биржевые котировки наркоманских душ продолжают падать… «Сумасшедший психиатр и полоумный брокер, - по инерции отметил Пенкин еще две номинации из многочисленных талантов высокопоставленного представителя Преисподней. - Что у него за газета?» - Ничего удивительного тут нет, - недовольно заявил Бес, заметив, что Пенкин дико вытаращил глаза. - Только людских душ, навсегда покидающих ваш мир, на круг выходит порядка трехсот тысяч в день. Других - на два порядка больше. Надо также иметь в виду, что вновь прибывающий контингент крайне разношерстен и неравноценен по большинству параметров. - На торгах земных бирж не смешивают же в одну кучу разные сорта нефти или пшеницы? - пустился он в объяснения. - Не смешивают, а торгуют по разным позициям. Поэтому и нам требуется затратить немало усилий, чтобы разделить души на соответствующие подгруппы. Проще говоря, требуется провести предпродажную подготовку… Естественно, что при таких объемах наиболее действенным инструментом становится биржа. Биржевые операции с человеческими душами являются важнейшей составляющей работы нашей региональной Евро-Азиатской биржи, обслуживающей, кроме всего прочего, постсоветское пространство и Северную Африку. Пенкин слушал с раскрытым ртом. - Ну, а нестабильность в этом секторе торгов крайне негативно сказывается не только на других товарных группах, но и на работе других региональных бирж. Даже - Американской или Австралийской… - удрученно добавил Бес. - За Южно-Азиатскую или Африканскую и говорить нечего - это наши соседи. Пенкин обалдело пялился на новоявленного коллегу по цеху. Наконец, он разобрал название загадочной газеты и оторопел. Газета называлась «Адские биржевые ведомости»! Бес пошелестел газетой и расстроено прогнусавил: - Тьфу, на вашего реформатора! Опять курсы ползут вниз, так и до биржевого краха недалеко… - бормотал он. - Не знаю, как там обстоят дела в Раю - их «Биржевые ведомости» у нас не распространяются, но в Аду дела плохи. Котировки падают который год, наше ведомство несет колоссальные убытки. И всё из-за вашего смутьяна… Вот уж достал, так достал… Мало нам финансовых потерь, так он серьезно обострил и политические отношения между Адом и Раем. Владелец брокерской компании по-прежнему пребывал в состоянии легкого шока. Бес вздохнул и сложил газету: - Невероятно, но факт: за какие-то десять или двенадцать лет, что по нашим меркам является ничтожным сроком, ему удалось серьезно обострить наши внешнеполитические отношения, установленные почти шестьдесят веков назад. - Чтобы тебе, Паша, было понятней, - пояснил «политолог» не от мира сего, снисходительно поглядывая на Пенкина, - между Адом и Раем установлены дипломатические отношения. Причем - очень давно, на заре человечества, когда моя родная бабушка еще была юной чертовкой, а неграмотные предки древних шумеров жили в пещерах… - Но в отличие от вашей дипломатии, - последнее слово он произнес с особой издевкой, - которую называть таковой у меня и язык-то не поворачивается, наша ориентирована не на сиюминутные результаты. Ад и Рай - категории вечные, соответственно, цели, которые стоят перед нашей дипломатией, находятся за пределами человеческого разумения. Это для вас пятилетний план является долгосрочным, а для нас и пять тысяч лет - не срок. Ну, примерно, как для вас планы на ближайший уик-энд, - добавил Бес, явно рисуясь. - О, боже! - шептал Пенкин. &- Он еще дипломат и историк! «Дипломат» удрученно вздохнул и безапелляционно изрек: - Наше противостояние принципиально непримиримо, и потому - вечно. Но это не означает, что лидеры не могут между собой договориться по другим вопросам, которые не носят принципиального характера. Могут, когда захотят, так же, как и у вас… Как я уже говорил, официальные переговоры между Адом и Раем идут трудно. Но наши дипломаты не теряют надежды, что нам удастся прийти к выгодному соглашению. Главная трудность в том, что пока не удается договориться о приемлемом числе новозагубленных наркоманских душ. Бес ткнул пальцем в «Биржевые ведомости» и вздохнул: - На каких цифрах сойдутся - не знает никто: ни Бог, ни дьявол. - В этот раз он не поклонился. - Главная же трудность заключается в том, что в зависимости от того, на чем сойдутся, их ведомство должно будет выделить нашему дополнительные квоты и беспроцентные займы. Объемы грядущих репараций огромны: речь идет о многих десятках миллионов душ. Он снова ткнул пальцем в газету. - В целом, у нас более выгодная позиция, - пояснил «дипломат». - Не смотря на то, что наше ведомство несет огромные убытки, потери Рая еще более масштабны. В этом отношении мы имеет стратегически важные преимущества. Почему - объяснять не буду: это слишком сложные материи даже для меня. - Только бы не сойти с ума! - беззвучно шептал Пенкин, зажмурив глаза. - В отношении первопричины политического кризиса, вашего перестройщика, переговоры идут еще труднее. Его судьба до сих пор не определена, и это негативно сказывается на решении наших межведомственных, или если угодно - межгосударственных проблем. «Нельзя поддаваться его влиянию, - лихорадочно соображал Пенкин, мысленно осеняя себя крестным знамением, - иначе своей политэкономией он сведет меня с ума». - Придя к такому решению, он мужественно приоткрыл один глаз. Высокопоставленный черт, посвященный в политические, экономические и дипломатические секреты потусторонних ведомств, удрученно чесал свое свинячье ухо. Потом оставил его в покое, слегка наклонился и оперся на древко трезубца. По всей видимости, он собирался встать со своего кресла. - Мама! - беззвучно пискнул Пенкин и снова зажмурился. - Только не это! - Если все-таки придут к консенсусу, то, поговаривают, что ваш говорун загремит в самую отдаленную исполнительную Преисподнюю особого режима, что на Плутоне. В «Ведомостях» тоже об этом пишут… Он ткнул пальцем в газету. - Дальше, Паша, уже некуда, - злорадно пояснил Бес. - Дальше только космическая пустота, вечный мрак и невозможный холод. Обычных грешников - убийц, клятвопреступников, насильников и тому подобную уголовную шушеру, а также злостных завистников, гордецов, прелюбодеев, чревоугодников, честолюбцев… - содержат там, где они и окочурились - то есть в земных преисподних общего режима. Это самый смирный наш контингент. - Что за чушь он несет? - едва слышно шептал Пенкин. - Из какой же космической преисподней принесло этого свихнувшегося черта? Если верить его классификации, то там должны быть и психлечебницы для буйных параноиков… Пенкин приоткрыл один глаз: посланец дьявола по-прежнему сидел на своем месте. «Он еще и астроном, - безнадежно отметил про себя хозяин квартиры и приоткрыл второй глаз. - О, Боже, дай мне силы!» - Чтобы тебе, Паша, было понятно, ваш Магадан по сравнению с нашим Плутоном это всё равно, что Канарские острова по сравнению с Южным полюсом. Аналогия, конечно, слабенькая, но на Земле просто не с чем сравнивать. Со сроками наказания у нас проблем не бывает - срок для всех один и тот же: на веки вечные. А вот с самим наказанием до сих пор не определились… Бюрократизм и волокита. «Ты посмотри! - удивлялся про себя Пенкин, захваченный удивительной историей. - И в Аду от бюрократов житья нет. Что же это за напасть такая, если даже там от них не могут избавиться?..» (Продолжение темы в следующей главе. - В.А.)