Присутствовал я однажды - как репортер - на международной писательской конференции, которая проходила в Вентспилсе. Латышские писатели, чувствующие тесноту местного литературного рынка, упорно, покрываясь испариной, рубили окна одновременно в Россию и в Европу! Им хотелось издаваться на языках Чехова, Шекспира, Гете и Сервантеса, что, при удачном раскладе, сулит приличные тиражи… Я бродил мрачный: организаторы решили не пускать представителей СМИ на фуршет! Ко мне подошла девушка с микрофоном в руках. Поодаль от нее – опухший дядька с видеокамерой. - Вы говорите по-русски? – спросила меня журналистка. - Да… Хотя и не столь виртуозно, как хотелось бы! - Вы писатель? Я подумал: «писатель» от слова «писать»; и уж коли я пишу нечто, то, значит, я, соответственно, - писатель! - Да… - говорю, - работаю, гм, потихоньку… со словом, мда-с… - Вентспилское телевидение! - воскликнула девушка радостно. - Отдел новостей! Что вы могли бы сказать нашим зрителям по поводу этой конференции? - она захлопала прекрасными ресницами и доверчиво уставилась на меня. - Вашим уважаемым зрителям я могу сказать, что на эту конференцию, как и на все прочие подобные мероприятия, писатели съезжаются только затем, чтобы выпить на халяву! Девушка озадачилась… А я подумал мстительно: «Вот вам, щедрые организаторы, привет от дружественной прессы! Пишем тут о всяких занудах, чьи сочинения не стоят той бумаги, на которой печатаются, а вам жалко нам по рюмочке налить!» Девушка спросила, как меня зовут, поблагодарила и ушла… Знакомые из Вентспилса позже сообщили мне, что видели меня, злобного и провокативного, по местному телевидению… А вскоре я и сам оказался в этом чудесном городе, и на одной из вечеринок встретил Юлю, так звали тележурналистку. - Ага! Писатель! - закричала она мне, пьяная и веселая, и стала тыкать в меня большим красным яблоком. - Развел меня, писатель, как глупую пацанку… С того вечера мы и дружим… Время от времени я пытаюсь заманить ее в койку. Но она сразу же становится холодной и отчужденной… А когда я начинаю снова вести себя с ней по-приятельски, она тут же принимается кокетничать со мной и откровенно заигрывать… «Не дает, а только дразнится!» - как говаривал мой ротный командир, капитан Белокопытько. Общаемся мы, в основном, через Интернет. На одном из популярных порталов, созданных специально для виртуальной дружбы, она сама предложила мне установить статус «моя любовь». Я, конечно, ответил согласием! Пишу ей: «Юлька! Ты уже год как «моя любовь»! Когда же, наконец, начнешь исполнять свои любовные обязанности?» А она в ответ выслала мне ворох поцелуйчиков и сердечек… Мозги крутит, ясное дело! Недавно позвонила мне из Вентспилса на домашний телефон и стала томно лепетать: - Ой, я стою в телефонной будке! Ой, на мне розовые штанишки! Ой, какие-то страшные мужики на меня нагло пялятся! - Ой, - отвечаю, - как хорошо я их понимаю!.. А недавно получил от нее письмо, полное страсти и недвусмысленных намеков. Сразу же отправился в Вентспилс: в том письме были такие слова и междометия, что каменным надо быть, чтобы не воспламениться! Сидим с Юлей у нее на кухне. Она пьет сок, выжатый из стеблей сельдерея: - Это весьма полезно для микрофлоры… для женской… Ну, ты понимаешь?.. - Да, понимаю… И очень рад за твою микрофлору! Ей, можно сказать, повезло с хозяйкой!.. Она продолжает: - Назначила парню свидание на 63-ем километре шоссе Вентспилс-Рига… В семь утра… Так, представляешь, я приперлась туда, а его нет! Нужен мне такой кекс? - Нет, - соглашаюсь, - не нужны нам такие кексы… И тут я понимаю, что она меня уже не воспринимает как мужчину! Иначе, разве стала бы она мне такие интимные вещи рассказывать: про микрофлору свою, про парня этого несчастного?.. То есть, она стала относиться ко мне, как к «подружке»! Вот так до сих пор и дружим…