Константин Помренин I Нет конца у этой песни. Милый Дон Жуан, Не могу совсем, хоть тресни, Кончить твой роман. Идеальный, многоликий ... , Дорогой, Ты, пожалуй что, - великий. Я - совсем другой. Я философ не на деле - Разве, на словах. Дух в моем гнездится теле На иных правах. Он - потатчик и советчик, Созерцатель - он. Не истец и не ответчик, Сам себе закон. Он - свободен от оценки, Объективен, сух. Ненавидит он оттенки И порочно глух. И хромает, и страдает Язвой слепоты. А порою принимает Комплекс правоты. В этом самопониманьи Мне противен я. Но довольно бичеванья, Мы с тобой - друзья. И на слове, и на деле - Вот моя рука. И своей достигнем цели Мы наверняка. Хоть изысканный читатель, Любит только мед, Но философ и мечтатель Пусть цикуту пьет. Яд стихов - и зло и благо Уж давным давно. Он - как водка и малага, И, вообще, вино. На навязчивых вопросов Суету сует Отчуждением, философ, Не ищи ответ. Слепы, здесь, твои науки - Лишь любви даны Наслаждения и муки, Счастья и вины. * * * II Есть в Севилье старый монастырь, Коста-де-лас-Вегас-Мариан, В келье, где ночует нетопырь, Говорят, скончался Дон Жуан. В слезной Андалусии моей, На щербатом темени горы Есть его могила средь камней. И о ней предания стары. Говорят еще, что Дон Жуан Вознесся на небо, как святой, Чтобы там устроить балаган И гульнуть с какой-нибудь звездой. А еще болтают: он живой, Но в своих раскаялся грехах И седой качает головой, О себе рассказы услыхав. Только, все неправда. Дон Жуан Поселился в памяти моей. Все такой же хам и хулиган Ни на пол-сантима не скромней. А кому он надобен, друзья, Обращайтесь, - помогу вам я! (1980-1986)