Где ипостаси в шкурах жёлтокрасных Окуклились в льняной белёсый шар, Разводы тьмы иконостасной И рыбьей стали, словно шарф, И этот шарф – кому-то что удавка, Корона, а иные видят нимб, И наваждений их безглаза давка, Но наваждения роднее им Их всех самих, разложенных на соты, На капли или собранных в одно, И – гаснет зеркало, в котором ноты Всех спектров ставят вещее кино. Есть уравнения, как преступленья, Где все миры в один упрощены – У нас они отвека, к сожаленью, Без отклика от всех их, решены. Есть чернозёмы, где роятся клады, Родившись в эмбрионах темноты – Меж бубнами бубонные торнадо Заговорённой плоскости воды. Есть тысячи зеркал, где остров этот Отображён уже, как вещий сон, И тысячи мерцающих сюжетов, Перебегающих из сонма в сонм.