Как он верил! Как ждал «перемогу» военрук* наш по кличке «ликбез»! Припадая на правую ногу, а вернее сказать, на протез, в класс входил он не по-стариковски, объявляя нам «шмон» на ходу, – офицер из селян приднепровских, ставший «красным» в двадцатом году, когда был он уже инвалидом – пятый год деревяшкой стучал. За народ на буржуев обиду он и раньше свою не скрывал. В продотрядах служил он и в ЧОНе, Осоавиахим создавал, и готовил людей к обороне, начеку быть он всех призывал. Говорил убеждённо: «Буржуям костью в горле наш СССР». И войну предвещал он большую, прежним войнам совсем не в пример. А когда она грянула, сразу к военкому пришёл на приём. И не рад был, конечно, отказу – на протезе помчался в райком. Но ведь было тогда инвалиду далеко уже за пятьдесят. Нет, не видел никто в нём обиду, был любимцем у наших ребят. Научил собирать автоматы и из них по мишеням строчить. Но хотел, чтобы мы, все ребята, до Победы сумели дожить, чтобы мины сумев обезвредить, мы могли бы себя сохранить. Пацаны – мы, и каждый был вреден, и старались по-детски финтить, под рубашкою пряча патроны, пистолеты за поясом брюк. Вот поэтому частые «шмоны» и устраивал нам военрук. И, незлобно чехвостя, вот штука! – он умело учил доброте. … Как горжусь: через годы во внука я вкрапляю умения те.