Константин Помренин ВЕТЕР С ВОСТОКА С Запада ветры дуют, Но солнце встаёт на Востоке. Небо нами колдует Так, как положено Богом. Всё имеет свой вектор В Его предопределеньи: От рождения места – Сразу движение к смерти. Все расписаны роли В Книге великой судеб. Божьему замыслу вторят Вещи, животные, люди. Но есть исключенья из правил. Ведь правила несовершенны: Их человек составил В убогом краю вселенной, Там, где замыслы Божьи Постиг он своим рассудком, Только внешне похожим На Разум вселенский чуткий. От дикого кряжа Хингана, Что Север разрезал с Югом, На пути к океану, Чиня неудобство людям, Пустыню Гоби минуя, Через Бурятские горы Ветер восточный дует В сибирские наши просторы. Путь его повторяя, По изгибу Иката, Ветер с собой увлекая, Река стремится к закату. Там, где сопки и скалы Встречает воды лавина, У вечных ворот Байкала Кончаются два Баргузина. Отсюда, если всмотреться, Видится Мир по-другому. Здесь бьётся Сибири сердце, И сердце стремится к дому. Отсюда, как ветер восточный, Без рамок и правил Я изящно и точно Буду историю править. Место Сибири в истории Изложено однобоко. В моей азиатской теории Ветер дует с Востока. ПУТЬ ТИГРА Тигр родился в Иране Во времена Авесты, Бога Ормузда дарами Слеплен из лучшего теста. Был беспорочен воин, Вместе с конём огромным Словно Тигриным воем Страх нагонявший тёмный. Римские легионы Порядок и дисциплину, Нарушая законы, Забывали, увидев спину Могучего великана Степи и речных разлесков, Разившего без изъяна Врага в своём жутком блеске. Перепрыгнув хребет Памира, Гиндукуш оседлал, Тигр в начале Мира Спустился на Юг в Бенгал. Там средь джунглей цветенья, Где полон таинства свет, Кшатриев сто поколений Хранили Тигра завет. Подобно великому Шиве, Которому равного нет, Он на Кашмирской равнине Оставил кровавый след. Позже в оные поры – Сила лилась через край – Через Тибетские горы Тигр махнул в Китай. Под сводом Небесного Храма В Империях Цинь и Хань Тигр не ведал равных В искусстве тайдзидзюань. Став огромным как Море, По завещанью Сунь-Тзы, Тигр гулял на просторе Лесов и сопок Янцзы. И вот, как Море огромный, Выросший ввысь, вширь, Изрыгнув голос утробный, Тигр прыгнул в Сибирь. В стране, что от края до края И за год никто не пройдёт, Под пологом дикого рая Он до сих пор живёт. От берегов Ульмина Одним прыжком за Витим, Тигр путём Баргузина Идёт через Кеть и Ишим. Тобол, Юргамыш, Урляда Круш, Кармасан, Кичуй… Кама – Ему не преград, Бия, Лаша, Шуструй… Сноведь, Меча, Таруса, Ремежь, Ельша, Удра… Тигр по рекам русским Прыгает с рыком «уррра». Выйдя к границам Европы, Страшный в рывке своём, Тигр новые тропы Ищет, топча жнивьё. Орды царя Атиллы, Тумены хана Бату Страх нагоняли в жилы Сеяли смерть-беду. Из черепов человечьих Строя страшный курган, Они закрепили навечно Страх у западных стран. Бес полосато-рыжий Матёрый таёжный зверь В Берлине был и в Париже, Форсировал Буг и Эгерь. Свернувшись клубком усталый, Как мирный домашний кот, Он делает вид, что старый, Но время его придёт. ПУТЬ ВЕРБЛЮДОВ С другом моим Юрой Пили на его кухне коньяк. Он был усталый смурый, Я – тоже иссяк. Проговорили всю ночь, Так бывает. А я и не прочь, С ним не ломает. И о том, и о сём, Давно не встречались. Но хотелось ещё Радости-печали. Бывает порой: Человек – близок. Но внешней игрой Принижен. Вроде, ништяк – Как-то странно. – Ну, давай, чувак, По стакану. Археолог-любитель Юра предъявлял экспонаты: – Это – Никола-Святитель. А это – монета без даты. Солнце окрасило сосны На окраине Красноярска. Юра – парень несносный, Говорит ярко. Его экспонаты – Действительно интересны, Но я – не фанат лопаты, А сочинитель песен. Юра раздухарился, Удивить желая: – Вот что отрыл я В нашем крае: Бронзовая пластина – Знак нагрудный. Знатный мужчина Носил «верблюда». – А верблюд почему, Юра, прикольно? Ездил в Туву? Знак монгольский? – Монголы здесь не при чём, Не было их ещё тогда. Близко нашёл, Четвёртый век до рождения Христа. – Ну, вот это да, Старик! Удивил. А кто это тогда Верблюдов разводил. – Я скажу ересь, Уж ты не обессудь. Веришь, не веришь, Здесь шёл шёлковый путь. Южную стёжку Подумали потом. Был верблюд таёжным Вьючным скотом. Наличие просек, Дворов, переправ – От весны до осени Много трав – Давало возможность Ходить по тайге. Двугорбый вынослив, Всё на себе. На Юге опасность Легко найдёт. В Сибири не страшно, Добрый народ. А кто напроказит, Тоже не беда. Тайга накажет, Пропал без следа. – Ну, что, Кость, Здравы будем! Давай, гость, За верблюдов. ТЮРСКОЕ СОЛНЫШКО Ленивый оседлый житель На подъём небыстрый Не знает что в небе чистом Солнце к закату стремится. Он не видит, что ветер Солнцу вдогонку дует И дуновением метит Судьбу свою кочевую. По разуменью грека: Варвары были скифы. Культура – враг человека, Он рождается диким. Природа берёт начало В любопытстве нашем, Как весной запоздалой Крася небесную чашу. Вслед за мечтой и ветром Скакуна оседлавши, Историей старой поеду За мечтой настоящей. На севере Поднебесной, Кочевой и дикий, Встал, как поётся в песне, Богатырь великий. Гунном прозванный в детстве, С возрастом став уйгуром, Он предпочёл зов ветра Судьбе оседлой понурой. Джунгары, буряты, афганцы, Киргизы, казахи, узбеки, Татары и азербайджанцы, Османов великие беки – Народ, созидавший страны, По ходу солнца и ветра. Донёс до Европы старой Мечту кочевого предка. Ходом коня продолжая Движение ветра и солнца, Шёл тюрок, преумножая Зов крови своей исконный. Спина коня как перина, Солнце как вектор движенья, Ветер восточный в спину, Мира преображенье. Сибирь – каганат тюркский, Магистраль старая. Путь – не близкий, не узкий, Солнца и ветра дар. ВОЛЧЬЯ КРОВЬ Карело-финская лайка – Собака волчьей породы. Кольчатым хвостом играет, Своей наслаждаясь свободой. Недавно ещё покорно Она в поводу ходила И лаем своим проворно На соболя наводила. Период езды и охоты Сменило лета приволье. Собака волчьей породы Судьбой собачьей довольна. Взглядом мой взгляд догоняя, Старый эвенк улыбнулся. Без слов меня понимая, К собаке своей потянулся. Погладил рыжею спину, В глаз заглянул горящий. Такой же рыжий в морщинах – Волк-человек настоящий. Вечный рок самоеда – Суровая севера вечность: Зима и кроткое лето, Молчанье, дорог бесконечность. Ханты, карелы, коми, Финны, селькупы, мордва – Народы холодной крови. Язык их – жест, не слова. Правда их – долг и свобода. Долг как охоты закон, Живших без власти и гнёта, Этих бродяжьих племён. С виду завзятый флегматик, Хант, когда время придёт, Пулю в глаз соболю всадит, Финкой медведя убьёт. Старая волчья повадка – Бить только наверняка. Финно-угорская хватка – Смерть для любого врага. Северным дальним проходом Вечной сибирской земли До европейских народов Правду свою донесли Дети таёжных просторов, Тундры и рек сыновья (Волчий коварный норов), Странников вольных семья. ВЕЛИКИЕ РЕКИ Сибирь – континент огромный, Побольше всяких Америк, Даже с картой подробной Ногами её не измеришь. Современная техника мало Прибавила средств освоенья Пространств, где дорог не бывало От самого Мира рожденья. Связать этот Мир великий, Дороги дать человеку, В Сибири вольной и дикой Смогли Великие Реки. В Байкальском хребте белом Ожил Улахан-Юрах – Река Великая Лена Течёт в Даурских горах. Сквозную мостя дорогу Сквозь якутскую вьюгу, Лена подвластна Богу, Север связал с Югом. Средь холодов и метелей Братья Алдан и Вилюй Запад с Востоком делят. Лена-мать, не горюй! Поднявшись вверх по Витиму, Сквозь Нерчу и Шилку шасть, Не промахнёшься мимо – Сможешь в Амур попасть. Южной торной дорогой По границе Великих стран, Слава Господу Богу, Попадёшь в Океан. Взяв силы часть у Байкала, Решив, что расстаться пора, На Северо-запад сбежала Любимая дочь Ангара. В объятиях Енисея Сквозь таёжную ширь Только она сумеет Соединить Сибирь. Западная равнина И восточные горы Связаны в мир единый Этой Рекой весёлой. О, страшная мощь Енисея, Бий-Хема – большой воды. Смотреть в глубину не смея, Страшусь ворожбы-беды. Он, не только пространства, Сакральные вещи связал От тундры небес постоянства До мест, где монгол камлал. Притоки его большие Не опишут слова. Две Тунгуски – вся Эвенкия. Азас и Улуг – Тува. Казыр, Бирюса и Манна… Кан, Турухан, Курья… Курейка, Лайда … Не стану Все называть их я. Детство своё вспоминаю – Такое, что Бог вам дай – Кусочек дикого рая, Хантайский весёлый край. Рождаясь в горах Алтая, У Енисея под боком, Чулым, зараза такая, Уходит на Запад потоком. Ужом огибая равнину Средь озёр и степи, Чулым видит издали спину Великой Царицы Оби. И снова торной дорогой Связаны Север и Юг От салехардских копий До ойратских юрт. И снова Реки притоки Соединили два мира: Запад с Великим Востоком По сибирской шире. Восток это – Томь с Чулымом. Запад – могучий Иртыш, Зайсан связавший с Нарымом – Тайгу и озёрный камыш. Через Тобол – до Урала. Через Каспий – на Волгу. Оттуда до Дона мало – Путь до моря недолгий. Дальше: моря и проливы, Много народов и стран… И снова Отец бурливый, Жизни творец Океан. Путь из китайце в греки На самый Запад земли Дали Великие Реки, Рек мировых Короли. МЕДВЕЖЬЕ СЕРДЦЕ Осенью ранней У зимовья Концерт странный, Слушал я. Пенёк карагача – Кора как медь. Древесным плачем Играл медведь В глуши Иргак Без затей Для трёх собак И двух людей. Умелец местный Нам открыл Медвежье сердце – Дикий пыл. Хозяин тайги Таков: Злить не моги – Суров, Но если в сердце Покой, Некуда деться – Весь твой. На Западе звери – Мелкота. Им не верю – Масть не та. Размах сибирской Души Им не близкий – Смешит. Только канадский Бурый Верит в сказки, Шкура. Масштаб огромный – Горы, тайга. Климат неровный Жара, пурга. В такой природе, В непокое – Другая порода, Сердце другое, Другая сила, Другие люди. Так было, Так будет. ПОЛЁТ БЕРКУТА Огромный Орёл в выси Словно букашка. Представить его мысли Нам с земли – тяжко. Там наверху ветер Только Ему ведом. Беркут – тропу метит Ветровым следом. Там в синеве Беркут свободен. Тень по траве За Ним ходит. С выси от звёзд Взгляд как локатор. Всё на сто вёрст Видит Косматый. Суслик, косой – Его добыча. Серый с лисой – Тоже из дичи. Косуля, коза – Неважно. Может коню на глаза Пасть Страшный. Как под самим Господом вроде, Все мы под Ним Пешие ходим. В мирных стадах – Пастухи, волкодавы. Можно вести хоть куда Без славы. Гордый народ Без погонял – дикий – Тот поведёт, Кто собой Великий. Так Темучин – Беркут – Вёл мужчин К чести. Орёл царит – Правит – Как болид Без правил. ЛЕГЕНДА О КЕХЕ Мне рассказывал якут, Охотник старый, Поправляя хомут На своих нартах, Что живёт в Буордахе Зверь Кеха, С виду – просто росомаха С бурым мехом. Не имеет ни подруги, Ни потомства, А следы свои как вьюгой Затопчет. Не боится ни раны, Ни хвори. Всё пройдёт-затянет, Если болен. Были раньше другие… Кто знает: От чего они такие Умирают. А ещё, на лехах, Тропах куньих, Можно встретить Кеху В полнолунье. Тот, кому его случится Встретить, Словно заново родится На свете, Забывая невзгоды И печали, Сбросив годы, Живёт как в начале. Я ходил в полнолунье Среди скал, Тропы куньи На Алдане искал. Только без толку труды Как на потеху. Все облазил я ходы – Не встретил Кеху. А недавно: вон дела – Отдохнуть. И душа повела В путь. Я в родной Красноярск Прилетел. И ходил как маньяк – Всё глядел. А вернулся – Нету тревог, Словно мир повернулся, Видит Бог. Всё ликует естество До смеха. Я нашёл своего Кеху. Август 2007 г.