За кофточкою спрятано богатство, которому, будь трижды ты аскет, не преклоняться – просто святотатство и в юности, и на исходе лет. Смотрю и взгляд свой оторвать нет мочи. Жена толкает в бок: «Очнись, старик!» А у девицы есть ещё и очи! И глянув в них, я, задохнувшись, сник. О, Господи, что делает природа?! Как может оболванить красота! Готов я быть лишь за улыбку продан очарованью в рабство. Но беда таких как я, себя не исключаю, что мы способны только на слова. Ведь даже от разбавленного чаю у нас уже хмелеет голова, и немощь возрастная посильнее сердечных вспышек и им фору даст. Собой разочарован и тускнеет восторг мой от увиденных богатств