Ноги налились чугуном, свинцом и бетоном, и кое–как занесли тело в кожаное нутро лимузина. Дверь мягко чмокнула, и закрылась. Работал кондиционер, пахло кожей и коньяком из пузатого бокала, стоящего на столе. Лимузин стоял на месте, как на приколе, и только в окнах пёстрой лентой мчались дома, деревья, облака… Где – то через час тело зека , скрюченное ужасом ,растерянностью, и убогое в силу «маргинальности», обмякло и развернулось. Галлюцинации? Бред? Что творится? Ещё час спустя коньяк, высосанный из бокала, начал давать объяснения произошедшему - …Ну, значит, заслужил! Заслужил почести! -…..Чем заслужил? КАК?- спорил внутренний голос. -…..А сколько ты гаек и контрогаек закрутил за свою жизнь!? -….Ну…. А всё равно, что–то не так! Коньяк устал убеждать зека, и вскоре уложил его в добрый, наивный, детский сон. Снился мордастый делопут Госдумы, ласково гладящий его по голове, и приговаривающий :-…А ведь и верно ты написал – « сука »! Ай, молодец! Как ты меня точно!... Такой экстремистский сон мог породить только буржуйский коньяк «Наполеон», попавший в пустой российский желудок Депутат взял его на руки и понёс… Федя очнулся от шёпота- -…Привезли… Два здоровенных бугая в форме конвойников нежно держали тело зека. -…Где я? -…Не волнуйтесь, в тюрьме, вот мы и приехали, сладкий вы наш! -….Сейчас вот через санпропускник, и можно опять баиньки! Его пронесли через холл. Алюминий, стекло, мрамор, прохладный воздух… Гранитные колонны проплыли слева и справа. Аромат трав вроде бы из детства (или из снов?), гигантский зал, мраморный пол, стены, покрытые тончайшей флорентийской мозаикой.- -….какую баньку закажете – русскую? , финскую, турецкую, японскую? -…..Турецкую… Федя ляпнул первое, пришедшее в голову, не успев с испугу подумать. Он уже привык к мытью в пересыльной тюрьме, точнее – не к мытью, а к «помойке», как это называли конвойники – узбеки. Сотни человек теснились в обшарпанном помещении, и гремя ржавыми тазиками, торопились уложиться в три минуты, и беда было не успеть,- так и выбегали в мыле, но горе было – уронить мыло и неудачно нагнуться за ним! Тюрьма как – никак!