* * * Помойка. Вонь в кромешной тьме. Рука костлявая согнулась, Чтоб взять бутылку. Тут везде Они валяются. Но сдулась Она порывом ветра в даль, – Ведь не стеклянная – пластмасса. И чей-то рот вздохнул: «Как жаль! Но ничего. Найду. Их масса.» Вот начертился силуэт: В лохмотьях человек дрожащий С лицом осунувшимся. Лет Ему не ясно сколько. «Сжалься!»– Он прокричал кому-то в тьму, – «Творец! Ведь я тебе молился! Но ты скажи мне: почему, За что же я на свет родился?!» И он побрел в другой конец Той свалки всем ветрам открытой. «О, сжалься, сжалься же Творец, – Подай свинье своей корыто!» И тут другой к нему идет Навстречу, тоже весь в лохмотьях. И что-то он в руках несет. Тухлятина то нынче в моде! Вот разожгли они костер, И сели, трапезу начавши: Гнилые кильки, помидор – Уж день не пивши и не жравши. Им конкуренты тут: вранье, Собаки злобные да кошки. А так уж как-нибудь вдвоем, Но утолят свой глад по крошке. Здесь, вкруг помойки жизнь течет Своим обычным, тихим ходом. Бывает (если повезет), Найдут и кость пред Новым годом. Пред Новым годом так всегда: Город щедрей – отбросы гуще. А так прокисший хлеб, вода, – Чем ничего, так, верно, лучше. Но тут зимою тяжелей, С другой то стороны – нескладно. Жалей ты их, иль не жалей – Они привыкши уж, и ладно. из 7 альбома