- Ну, здравствуй! - М-м… - Говори, ты уже можешь разговаривать! - Привет автор. Представился б тебе, но не знаю, как меня зовут. - Назовём тебя пока Лирический Герой. - Лирический Герой… что ж, мне нравится. А какой я? - В каком смысле? - Ну, положительный, отрицательный… - Думаю, положительный. - Спасибочки. А внешне? - Погоди, до этого дойдём. - Не, я к тому, что если ты про любовь пишешь, так что б я красивый был, что б девушки любили. - У-у, какой ты пылкий! - Весь в тебя. - Вот это не надо. Никогда бабником не был, и врядли уже… - Мне со стороны видней. - Знаешь что, ЛГ, – закроем эту тему. Ты готов к испытаниям? - А что, прям так, сразу и испытания?! - Именно с них и начнём. Итак: - Я твоя проблема, – противные, жирные губы брызгали слюной. - Я твоя проблема, – теперь настоящий волчий оскал. - Я твоя проблема, – глаза не просто угрожали, они со свистом высасывали энергию, и холод страха окончательно сковал волю. - Я твоя проблема, – удар. Острая боль обожгла переносицу,но кровь не пошла – видимо,основательно застыла. Следующий удар в живот, – боль увязла в паутине солнечного сплетения. Дали прийти в себя, а затем тумаки посыпались со всех сторон. - Хватит! – закричала каждая клеточка тела. Он проснулся. Солнечный свет как сливочное масло на приоткрытых жалюзи – этакий многослойный бутерброд. Значит, уже утро. Он потянулся и сел на кровати. Послышались приближающиеся шаги. "Жена идёт поднимать", – успел подумать он. На пороге появилась женщина с подносом в руках. - Доброе утро милый, – сказала она улыбаясь. Чмокнув его в щёку, она поставила поднос с дымящимся кофе прямо перед ним и сама присела на краешек кровати. Он зажмурился и затряс головой. Женщина определённо напоминала жену,но… Он открыл глаза – перед ним сидела всё та же женщина. - Тебе, наверно, кошмары снились, – сказала она. Теперь уже озабоченное лицо выражало неподдельную тревогу. – Ты стонал. Я тебя раз пять за ночь будила. - Я спал с тобой?! - Ничего себе вопрос! А с кем же ещё?! – Через мгновение на её лице появилась игривая улыбка. – Всё ясно. Тебе опять снилась какая-то баба. И стонал ты, наверняка, не от ужасов грехопаденья. Ладно, можешь не смущаться. Я прощаю тебе эту измену. Пока она щебетала, он окинул взглядом комнату и пришёл к выводу, что это его спальня. Значит, он проснулся у себя дома и эта милая женщина, напоминавшая жену таковой и является. - Лена? – спросил он робко и у себя и у неё. - Что Сашенька? - Ты Лена?! - Нет, я Федя! Щас как дам по башке, и наступит настоящая амнезия. Он улыбнулся. "Она всё-таки Лена. Просто я ещё окончательно не проснулся". Отхлебнув горячий кофе, он поставил поднос на прикроватную тумбочку и отправился исполнять утреннее желание своего организма. Между тем, женщина легла на вторую половину кровати, зевая и устраиваясь поудобней, пробормотала что-то о пятнадцати минутах положенного ей сна. Далее, во время гигиенических упражнений с зубной щёткой он непроизвольно взглянул в зеркало и замер… Это было не его отражение. Вернее, то же, что и вчера, но значительно приятней и моложе. Он ущипнул себя. "Больно. Значит, не сплю. Стоп, – но ведь и жена не похожа на себя!" Быстро прополоскав рот, тщательно промыв глаза холодной водой, он ещё раз взглянул в зеркало. Новую личину смыть не удалось. - Ты мне определённо нравишься, – сказал он своему отражению и зачем-то подмигнул. Правильное зеркало синхронно отвечало взаимностью. Наскоро вытеревшись, он направился к семейному ложу. По пути остановился у трюмо. - Вот это да! – восхищённо прошептал он. Приятным изменениям лица сопутсвовали не менее приятные новшества тела. Он не просто похудел, – поджарая фигура отражения впечатляла. Таким он себя не помнил никогда. Для большей уверенности он ощупал плоский мускулистый живот и остался доволен впечатлениями глаз и рук. Странное дело, – ему совершенно не хотелось пускаться в размышления: почему, как произошли все эти чудесные изменения. Обычно, легковозбудимое волнение дрыхло и не думало просыпаться. Единственный вопрос мелькнул в его голове: "Почему она не удивилась переменам в моём внешнем виде?" Он обернулся и залюбовался сладко спящей спутницей жизни. Неэффектное по ширпотребовским стандартам, но неподражаемо милое личико, на котором нашли себя и беззаботное детское спокойствие, и девическая трепетная чистота, и утончённая женская привлекательность. А волосы – густые, тёмно коричневые вьющиеся пряди, в которые можно спрятаться и вдыхая их чудный аромат забыть обо всём. А эти, легко угадывающиеся под тонкой материей халата и от того ещё более соблазнительные линии тела… Он сглотнул, – сильное желание уже переполняло его. Вспомнил о пятнадцати минутах ангажированных супругой для досыпанья, отвёл взгляд в сторону. Прикинул, сколько ещё ей находиться в объятьях Морфея. Выходило, – через минуту-другую он сможет насладиться ролью нежного будильника. "Разбудит утром не петух, прокукарекав, – Сержант поднимет – как человеков…" Вспомнившиеся вдруг строчки из песни Высоцкого внесли в настроение игривые интонации. "Я хоть и не сержант, но может быть, ещё на что-нибудь сгожусь" – самодовольно подумал он и сделал последние шаги, отделявшие его от предмета страсти. Примерно через полчаса, характерная истома удовлетворения обуздала учащённое дыхание. Некоторое время лежали молча – остывали. Затем она спросила: - Что это было? - Баунти – райское наслаждение, – сострил он фразой из рекламного ролика. - Я хочу ещё Баунти, – сказала она поворачиваясь к нему. - Процесс изготовления займёт какое-то время, но… - Господи! Время! – Она взглянула на настенные часы и подскочила как ужаленная. - Я же опаздываю на работу. - А как же Баунти? - Ночью, ночью, – бросила она, лихорадочно одеваясь. - Не торопись, я отвезу тебя. Пока он одевался, она допила его кофе и проглотила тост. Двигатель завёлся с пол-оборота. Беспокоившего в последнее время скрежета где-то сзади машины он то ли не услышал, то ли не обратил на него внимания. Она, рядом сидевшая и что-то писавшая на маленьком листике владела им и никакая свобода не могла конкурировать со счастьем этого рабства. Состояние душевного полёта владело им почти всю дорогу. И всё же его мысли не миновали грустного виража. "Я везу её на работу – целых восемь часов разлуки! Как их пережить? Что я буду делать всё это время?! Она будто услышала: - Вот твоё расписание на сегодня, – сунула в нагрудный карман рубашки листик. - Я верю, ты справишься со всеми заданиями. Он затормозил. Вот оно, разлучное место – место её работы. - Ты меня любишь? – то ли вопрос, то ли просьба. А глаза его в этот момент, ну точно собачьи: грустно-сиротливые, предчувствующие разлуку. - Что с тобой, Сашенька?! – Тревожные нотки в голосе в унисон с некоторым замешательством. – Ты играешь или… - Или. – Твёрдо сказал он и потянулся к ней. - Секундочку, – она отстранилась, – может, ты меня ещё не узнал. Я – Лена, твоя жена. - Верю. Но ничего не могу с собой сделать. – Он потупил глаза, но тут же поднял их и выпалил: - Я люблю тебя, Лена! Выглядело это очень искренне. Она была слегка ошарашена, но тему поддержала: - И как давно? - С утра. - А предыдущие семнадцать лет? - Не знаю. Наверно, шёл к этой мысли. Она засмеялась, потянулась к нему, чмокнула в губы и – глаза в глаза, ласково прошептала: - Сволошь. Хоть это и шутка, а всё равно приятно. Она потянулась к двери. - Лена, я не шучу. – Он удерживал её за руку. – Неужели ты не заметила как я изменился?! - Я почувствовала это, – прикрыла глаза, умиротворённая улыбка мелькнула на её лице. Но через мгновение она вернулась к действительности. – Сегодня вечером я хочу удостовериться: а не сон ли это был? - Давай сейчас, вернёмся, к чёрту работу… - Ну ладно, пусти, я и так опоздала. Она высвободила руку и выскочила из машины. Но прежде чем захлопнуть дверь, погладила взглядом и многообещающей фразой: - Так ты говоришь, Баунти. А ты не забыл, милый, что я сладкоежка?! Продолжение следует?...