В шестидесятые хлеб подавался по карточкам , недолго, но это было .Пачку неиспользованных талонов мой отец положил в семейные документы- « вот, Коля , береги, вырастешь, будешь вспоминать в какое дурное время жил! Вспоминать и смеяться!.» Пришли еще более дурные времена - по карточкам был не только хлеб , но и сахар , мыло , стиральные порошки, курево , водка. Ее полагалось по две бутылки в месяц на семью , продавалась только в одном магазине. Зрелище было потрясающим- сотни мужиков бились на крыльце в пять ступенек. Несколько милиционеров одних отгоняли, других пропускали. Лилипут Вася выскакивал из-под ног , отдавал купленную водку и опять нырял за добычей. Горько было видеть как кто-то , высоко подняв водку в вытянутых руках , на последней ступеньке спотыкался и плашмя падал оземь ... толпа расступалась вокруг водочной лужи , наступала гробовая тишина. Трагедия! В свободной продаже появлялось только шампанское. Лето, жара четыре крестьянина в резиновых сапогах изучают купленное - двенадцать бутылок «Советского полусладкого». Самый смелый из них скручивает проволоку с пробки, она с грохотом вылетает из горячей бутылки в облака. Горлышко заталкивается в рот - никаких стаканов не предвидится. Трое полу присев , наблюдают как из носа , из-под усов и прочих щелей вырывается благородная пена, глаза у пьющего широко раскрыты. Полчаса мужик будет кашлять, задыхаться , икать как вынырнувший из глубокого омута. Благородный напилок оценивается словом «кислятина». КОГДА-ТО ТАМ БЫЛА СТОЛИЦА Поездки в Москву уже не маскируются словом « туристические» - они за дефицитом. Предприятия нанимают автобусы и везут своих сотрудников за едой и одеждой. Еще нет Гайдара , еще не найден гениальный выход из дефицитных кризисов - деньги у народа отнять , цены отпустить на свободу. Заменить дефицит товаров дефицитом денег. Москва воем воет от «наехавших тут», истеричный визг столичного жителя- « я два часа не могу купить двести граммов колбасы на завтрак!... вызывает взрыв смеха - «он каждый день покупает по кусочку ?!» И это непонятно! Колбаса должна приобретаться батонами ! , Очередь приезжих загибается каруселью, только что взяв батон колбасы , человек встает в хвост «последним», колесо очереди крутится бесконечно , не пуская коренное население к прилавку. К приехавшим за дефицитом подъезжают фургоны , и мешки гречки расходятся по двойной цене , фургоны идут одни за другим. Москва не боится спекулировать - до появления Гайдара и Гаврилы Попова еще годы , но столица уже предвидит их приход! В это время я попадаю на курсы директоров художественных школ .Институт рядом с гостиницей «Космос», немного дальше - ВДНХ. В первый день я пытаюсь заварить чай, кухня на третьем этаже , пять электрических плит не реагируют на мои манипуляции ручками , терпение на исходе. Краем глаза вижу человека в дверном проеме -...эй, приятель , как это включить?» Приятель- негр. Я осекся , и как положено говорить с иностранцами , стал объяснять вопрос жестами . -...не работают они ни хера , тут ты понимаешь , мастера с ними что-то понаделали» Негр говорил без акцента , густо замешивая речь матом. У него чай заварен , мы идем к нему, по пути знакомиться. -« Коля...» « и я Коля»... Ничего себе Коля , черный как кирзовый сапог! Звали его Колишту , был он из Мозамбика и учился в Художественном училище1905 года. Весь третий этаж был отдан под общежитие иностранным студентам - художникам. Между собой они общались на русском языке, поскольку родные языки были разные , у Колишту - португальский , у других - шведский , испанский , французский и прочие. Поскольку жили они в Москве , а учились в «культуре» без мата они не высказывали ни одну мысль. Тёзка съел половину луковицы , посыпав ее солью и полив уксусом , запил стаканом водки - это был завтрак , я отказался , сославшись на занятия. Более тридцати директоров ДШХ съехались со всей России , предполагалось резко поднять наш профессиональный уровень , поэтому главным занятием были -