Перейти к основному содержанию
Исповедь убийцы (пьеса жестокости)
Исповедь убийцы Вы знаете, что такое снафф? Это фильм с записью настоящего убийства, иногда с оттенком порнографии. Нет, не некрофилия, хотя на грани. Это не съёмка избиения до смерти на мобильник. Это не запись выстрела в голову камерой наблюдения в магазинчике. Это искусство. Поймите простое – смерть есть часть жизни, неотъемлемая и неминуемая. Что интересного в обезображенном, мерзком старикашке, издыхающем на ложе в кругу близких? Абсолютно ничего! Гораздо интересней предсмертный всплеск жизни! Каждый мускул напряжён, в глазах ужас, боль, ненависть. Взрыв жизни, за которым следует окончание. Я вызываю эти вулканы, извергающиеся на киноленту, после чего каждый может прикоснуться к тому таинству, которое представляет собой переход от яркой вспышки жизни к беспросветной тьме смерти. Я не убийца, я творец. Я творю искусство смерти, искусство убийства. Из серого обывателя я создаю шедевр. Всё в моих фильмах подчинено строгим правилам. Мои помощники – профессионалы. Возможно, завтра вы пойдёте в кинотеатр на фильм, оператор которого сейчас снимает убийство? Лицо закрывает маска палача, на мне кожаные штаны и тяжёлые армейские ботинки, торс голый. Я не зря посвящаю многие часы для самосовершенствования – великолепный рельеф тела палача тоже часть общей картины. Неописуемое блаженство чувствовать, как работают мои мышцы, когда я заношу тяжёлый топор, целясь в оголённую шею. Татуировка во всю спину – череп, - выполнена на высшем уровне, прорисована малейшая деталь: маленькая трещинка в зубе, клочок кожи на скуле, потёк остатков глаза. Комната квадратная, 16 метров, в двух углах напротив операторы за камерами, мощные лампы светят сверху достаточно ярко, чтобы можно было разглядеть каждую капельку пота на теле. Я считаю, что первая заповедь реализма – ничто не должно быть скрыто. Полная откровенность. Рядом раскалённая печь с металлическими пластинами для прижигания ран. Стены обиты звукоизолирующими панелями. Подопытные должны кричать. И чем громче – тем лучше. Крик это боль. Боль это жизнь, криком они цепляются за жизнь, а боль говорит, что они ещё живы. Это буйство, неистовство, это тот самый фонтан, который доставляет мне величайшее наслаждение. Я называю их подопытными, поскольку каждый сеанс – опыт. Мой – становление творческого начала, совершенствование умения запечатлеть самый красочный переход от жизни к смерти. Как я качаю мускулы для тела, так я убиваю для творчества. С каждым поднятым килограммом мышцы становятся прочнее, с каждым новым убийством искусство прогрессирует во мне. Для них это последний и самый важный опыт, изменение понимания сути жизни и смерти. Извлечение накопленного шлака и воссоединение с той частью нашей души, что непрестанно находится в шаге от смерти. Я помогаю им побороть страх и устремиться к кончине, делая из этих ничтожеств вечное творческое наследие для таких же ничтожеств. Музыка развивает слух, даёт понимание мелодий и звуков. Мои фильмы развивают понимание смерти, дают ключ к ней, позволяя любить жизнь так, как любят её мои подопытные за минуту до гибели. Я учу людей ценить жизнь, противопоставляя её смерти в самых откровенных образах. Девушка сидит на стуле, обнажённая, связанная. Для своих опытов я выбираю только молодых и красивых людей. К ним зрители относятся с большим расположением, а, значит, и воспринимают их страдания лучше. Я шепчу ей о своей цели. О смерти и жизни. Конечно, она не слушает. Она умоляет отпустить её, плачет, стонет, кричит от страха, - все эти эмоции выплёскиваются из неё, как кровь, когда я разрезаю вдоль её руку. Вопль боли, она с ужасом смотрит на текущую кровь. И тогда начинает слушать. Я объясняю ей, что её жизнь была пуста и теперь благодаря её смерти, жизнь других людей станет полнее. Я объясняю её роль как шедевра искусства. Говорю ей: «Смирись со смертью, - она неизбежна. Умри достойно. Ты станешь шедевром». Не сразу она понимает, снова просит отпустить её. Тогда я беру топор и отрубаю вторую руку. Обрубок прижигаю раскалённым металлом. Жду, пока она успокоится и осознает всё то, что я пытаюсь до неё донести. Повторяю свои слова, гипнотизирую речами об искусстве. Я хочу, чтобы она почувствовала, как жизнь вытекает из неё и успела пожалеть обо всех упущенных возможностях, обо всех ошибках, которые позволили бы ей насладиться жизнью в куда большей мере. Я перебинтовываю её руки, вкалываю небольшую дозу наркотика, чтобы она смогла расслабиться и делаю небольшой разрез на животе. «Закрой глаза и почувствуй, как жизнь вытекает. Вспомни обо всём, о чём ты могла пожалеть. Расскажи всем». И она говорит. Все истории похожи: неудачная любовь, упущенные возможности, предательства, которые можно было бы избежать, катастрофические ошибки как следствие невнимательности и другое. Я завязываю ей глаза и затыкаю уши, помогая сконцентрироваться на своих ощущениях и мыслях, помогая слушать саму себя. Когда она замолкает, я отрубаю ей голову. Всё, творение закончено, шедевр создан. Не буду рассказывать о том, как я выбирал людей, как ловил, куда выбрасывал трупы, как распространял записи, - всё это не имеет отношения к искусству. Важен процесс создания. Важно, что некоторым людям моё творчество помогло ценить жизнь. Теперь они сильнее любят, сильнее ненавидят, сильнее боятся, сильнее уважают; крепче держатся за то, что есть. Моя очередь умирать. Это моё завещание. Это моя исповедь. Руки в ранах, одну ногу мне отпилили, но я знаю, что это правильно, - моя смерть так же поможет другим, как смерть моих подопытных. Глаза завязаны, уши заткнуты, но я чувствую, как заносится топор. Как я рад, что стану частью того, к чему всегда стремился! Ударь без промаха, мой ученик, и донеси до людей мою последнюю исповедь, как это делал я. Всё. (с) Vivien le Hiver (Ser Winter/МиортвыйКловн)
Николай, что-то очень знакомое в пьесе... Не берусь утверждать, но, думаю, не дословная цитата из другой пьесы "Мы будем убивать здесь, прямо на сцене" Вам знакома... Написано вполне динамично, одно слово резануло "тягаю" - это ляп... с уважением
Нет, не знакома. Идею почерпнул в короткометражке "Сигаретный ожог" Карпентера. Спасибо, я подумаю, чем заменить)
Ничего страшного, все идеи жужжат в воздухе:) Удачи в творчестве
Да, много паффоса, не проникновенно, но идея в целом имеет место на сушествование...............__)
В том то и дело, что пафоса (пишется с одной "ф") нарочно так много. Так что этой цели я добился :) Насчёт проникновенности, кому как. Смотря что, по-твоему, я пытался донести рассказом.
Нет у произведения почвы, ну или стержня, как и режисёру полезно бывать в роли зрителя...Но иногда, может смотрели постановку о Человеке-подушка?, так вот иногда синоптики предсказывают хорошую погоду)))
Почва есть и очень весомая, если учесть что снафф (snuff) действительно существует уже давно. А воспринимать смерть с точки зрения искусства - такое мышление древнее пирамид. А смысл, который Вы выразили ("режисёру полезно бывать в роли зрителя") - лишь один из многих. Каждый видит то, что ближе ему, то, что отражает именно его конкретный недостаток. И Вы единственная, кто в нём ничего не увидел. Судите сами.
Я просто догадываюсь куда Вы прячите свои трупы.. Я единственная кто в своём недостатке ничего не увидел? т.е. мне полезно бывать в роле зрителя, а вам в роли зрителя.