На меня нападает жуть, что сейчас я на том рубеже, когда чувствую, что уже я в любовники не гожусь. Газом травленный, – мне не до дам! Жаль, что в тридцать до ручки дошёл. Но я многого им не додам хилым телом и стылой душой. Крохи те, что во мне ещё есть, для любимой жены сохраню. Для неё лишь мужскую я честь сберегу до конца на корню. Предписанья исполню врачей, даже, может быть, в прорубь нырну, но чувствительность кожи своей, как и прочего, в норму верну, чтоб не только себя утешать, но ещё бы кого-то смог, чтоб опять не давал дышать, как и прежде, любовный смог. 1962 г.