* * * Евгению Мартынову Каждый раз Когда его останавливает прохожий Дежурным вопросом Как дела Он заученным движением Достает из внутреннего кармана Листок бумаги Исписанный мелким почерком И начинает с выражением читать стихи О своих делах Стихи у него короткие Всего в три строчки Поэтому быстро заканчиваются А человек дослушав до конца Любезно прощается убедившись Что у городского поэта Все в порядке Каждый житель нашего города Хоть раз в жизни останавливал Этого чудака, чтобы послушать его поэзию Которая не знает трудностей жизни * * * Я не смотрю телевизор, но выключенный телевизор пристально всматривается в меня. Я не читаю местную прессу, Но газетные статьи лезут мне в душу. Я давно уже сжался до точки Черной дыры Вселенной, Куда проникают со своими сомнениями Другие второстепенные знаки препинания Расползаясь бессилием света... — Ни дня без точки! — Убеждает меня каждый приезжий На трамвае желаний Через тернии тире и запятых... В глубине Вселенной В глубине Вселенной старичок сидит И перелистывает Библию. Прочтет главу — задумается. Прочтет другую — и воскликнет: — Ну, фантазеры! Ну, сказочники! И тут же сделает закладку из звезд. Почитает-почитает и разорвет страницы, А клочки развеет над бездной. — Ну, выдумщики! — Прокричал старик на весь мир И захлопнул сердито Книгу Книг И швырнул ее подальше от себя с возмущением: "Долой щелкоперов! И тут же принялся писать ответ Под названием "Апокалипсис"… ооооооооооооооооооооооооооооо А на Земле изворотливый издатель Радостно потирает от волнения потные руки: — Будет, будет еще один настоящий БЕСТСЕЛЛЕР * * * Облизываю звезды: Каждую ночь смотрю Выше себя самого. Становясь на цыпочки жизни, Наступаю на пятки будущему, Над которым пустует небо! * * * По утрам рядом со мной Просыпается неугомонная старость И будит меня к заботам дня. Вдвоем мы едим гречневую кашу, Глотаем пищевые добавки, Выпиваем зеленый чай, Принимаем таблетку от давления И попутно вспоминаем всех, Кого уже нет больше с нами. Затем, в течение дня, стараемся Вести совместную активную жизнь, Зарабатывая на черный день. Причем я устаю быстрее, Чем моя неутомимая старость, Для которой напряженный трудовой распорядок Все еще не в тягость. По вечерам, посмотрев телевизор, Перечитав письма и газеты, Мысленно пообщавшись со всеми, Кого давно рядом с нами нет, Она засыпает первой, А я в ночном одиночестве обдумываю: Как долго мы будем по утрам Просыпаться вместе И в оставшиеся годы чем сможем украсить Жизнь друг для друга? * * * Выйдешь к ночному краю Вдохнешь чистый глоток неба И поперхнешься остроконечностью Падающей замертво звезды Долго-долго хрипишь песню безмолвия Цепляясь за последнее слово Светотехники жизни газета "Литературные известия" (Москва)