Я приду к тебе, внук, через несколько лет в строчках многих стихов и вот в этом. Ты прочтёшь, удивишься и скажешь: «Ну, дед, ты и вправду ведь был поэтом!» Улыбнуться бы на восклицанье сие, – что к нему ещё можно добавить! – и приятно так станет мне в небытие, что себе и не можешь представить. Это высшей оценкою будет тому, накропал что за многие годы, подчиняясь лишь сердцу всегда своему, а не прихоти чьей-то в угоду. Переплавлена в строчки нелёгкая жизнь с детских лет по глубокую старость. Рассказал в них, как строил и я коммунизм, как любил и в чём виделась радость. Я насытил стихи всем, что было во мне. Средь хорошего встретишь плохое. Мы воспитаны были в Советской стране – государство исчезло такое. Но навечно остались и память о нём, и в душе разнозначные чувства. Их не выжечь ни временем и ни огнём, да и нужно ль такое паскудство. Потому и в стихах они отражены вместе с радостно познанной новью ароматной палитры еврейской страны, той, что в сердце последней любовью.