Перейти к основному содержанию
Художник де-юре дивный
Художник де-юре дивный Художник фигура самозабвенная, житейски премного отрешённая! И пока он на выставках интенсивно публику окучивает, супруга его, если давно сбежать милой не выдалось, по рядам картошку, под солнцем палящим, до седьмого поту, в поле пропалывает! Зимой то ведь всем, ой как жрать хочется! Он холстину на рамочки гвоздиками проштопывает, а она совместный сарай, давно ремонту уже век не видавший, трёхдюймовыми гвоздями всё спасти пытается! Ворота на место вкопать, кому то ведь и об этом всегда надо! Сам то конечно он, на все руки мастер, если надо и роды тут же вызвать сумеет, но времени ему, отважному, совсем отпущено невпроворот, с кранами ещё вашими, текучими связываться и сознание своё могучее со стратосферы к земле, назад вспять поворачивать! Пусть Художник Жизнью любуется, бабочек по полям вылавливает! Ты смотри-ка, какая Прелесть! Это надо же! Не уж то такое на Земле нашей есть!? Это всё обязательно, надо на будущее пересмотреть! И для потомков, красочно, кистью запечатлеть! Она, сердобольная, жалостливая, понимающая, другим и хуже, слыхала бывает! Картошку вот собрала! Не допросишься! Десять мешков, сама в яму спустила! Остальную половину в квартиру, одна, лифт как назло! Проволоку по пути с забора скрутила! Канализация, каналья! Засорилась, а чистить то чем то надо! Скоро вернуться, сам должен! В окошко выглядывает! Сам приползёт, или опять искать, самой до утра придётся! Ой, и не говори; Художник в доме, вдова при живом муже! Гораздо хуже, если художник женщина! Женщина-художник, это уже угроза всему обществу!
Интересная вещица. И возразить нечего: люди творческие, они ж "страшно далеки...от народа". Может все-таки есть и другие?
Тело человеку дадено в нагрузку, что бы оно его с небес на землю опускало. И что бы он не только в небеса смотрел, но и земле матушке поклонялся. Овесишь несколько сот поклонов земле, вот тебе и картошка на зиму и тело довольно, вот и на небо посмотреть можно. А муж и жена, одна сатана, т. е две половинки. И пусть одна земле кланяется, а вторая пусть в небеса смотрит.