Выпил с участковым. Смотрю — лето. А лето — это маленькая жизнь. Олег Митяев * * * Пришла осень. Потекла, засосала... Утекло лето. Ржавая палая нежить зашуршала под ногами, затворила в воздухе острый запах грусти. Попрозрачнели солнечные блики. Пригустели тени. Посвежели, притуманились, припозднились ранние утра. И вдруг опять пригрело почти по-летнему! И сразу разноцветные божьи коровки разлетались, словно мухи, с южного боку на припёке. А единственная муха — огромная, изумрудно-зелёная, калёная — замерла в неподвижности у меня на горячем подоконнике — и не спугнёшь. Блаженство. Блажь... — Аномалия! — помахал мне снизу рукой сосед, выворачивая тяжёлую детскую коляску с неожиданной двойней в траву под моим балконом. — Тепло, — не стал я с ним спорить, — 21-е октября и 21 градус на солнце. Бывает. Новоиспечённый отец отмахнулся: — Бывает! А видел, там, за углом, — вот такенный подосиновик неделю стоит — и всё как новенький. И никто не берёт — дорога рядом. — Ну так. И правильно. Дорога. Машины. В лесу грибов что ли мало? А чего — аномалия-то? — Каштан зацвёл! — Ну... — Изобразил я всеведение, — видал, бывает... Ягода-малина ремонтантная... — Какая малина, блин? Дерево! Молодое, правда, но — цветы... Ты такое видел когда? Так выходи — увидишь. Я такого никогда не видел. Каштаны для меня были ещё вновин. Каштановое деревце высотой немногим больше человеческого роста и впрямь выпустило несколько белых свечек неурочного цветения. Да прямо возле моего крыльца. Сколько проходил — всё мимо. Так бы и проходил. Так ведь и проходит. Жизнь. Эх... Надо бы за это выпить! Выпили с соседом. Сидим, смотрим. Слушаем. Осень вокруг... И — такая маленькая — жизнь!