Посвящается девушкам, которые часто вспоминают Тель-Авив Мой лайнер мягкой лапою шасси Коснулся взлетной полосы Бен-Гуриона. Водитель на потрепанном такси Домчал в гостиницу вдоль берега Яркона. И Белый город шелестом олив Мне слух ласкал, и Средиземною волною Под теплым солнцем нежился залив... И я жалею, что сейчас ты не со мною... Качало ветром стебли тонких мачт У спящих яхт над Тель-Авивскою мариной, Тянули чайки свой голодный плач Над пляжем белым, что раскинулся периной... Проснулся первым Ротшильда бульвар, Чуть позже зашумел Холон многоголосый, Дарило небо солнечный загар, И лишь в тени садов еще сверкали росы. Вот так, прикрыв глаза, в простом кафе, Что не на Алленби, а в Питере, на Невском, Я спутницу, немного под шафе, Своим рассказом угощал, да с пивом чешским. Она, словно садами Тель-Авив, Цвела улыбкою, и вдруг рассказ неспешный Убила, меня, честного, спросив: "О, милый, ты был в Тель-Авиве ?" - "Нет, конечно !" Ноябрь, 2010 год.