ЯКОВ ЕСЕПКИН *** Созвездий рассыпаются колье, Возложенные августом алмазы На очи нам -- летят в небытие И злато цедят флоксовые вазы. А далее гортензии точат, Сандаловые льются ароматы, Сынки цезарианские молчат, Бьют патиною чурные стигматы. Скорей поидем в августовский сад, Еще нас ожидают ворогини И эльфии призрачный свой наряд Увешивают желтью, как богини. Что панночки со вишнями во ртах, Оне ль певцов умерших испугают, Смотри, смотри: о мраморных вратах Нам граффити сонорные слагают. Не могут эти балы, Иоганн, Сейчас иль вековечно прекратиться, У Маллера ищи белесых панн, Вольно им нынче маком золотиться. А стены, каталонский этот штиль Фернальные печали навевает, Что вечностью отнесено в утиль, Что с временем небрежно порывает. Одна лишь и сохранна параллель, Там ангелы темничные струятся, Над мускусным шелейфом вьется хмель И карлики бастровые роятся. Сих вижу: и Расин, и Кальдерон, И где они оставили Корнеля, Твердят царевнам спящим, их ли сон Грознее, нежли изыски Равеля. Для мертвых танец боя о свечах Басмовых за стенами не священен, Лишь замковые люстры в тех очах, Свет коих меццонитами восценен. Сколь холоден у вечности коньяк, Им биты грозди крохкого фаянса, Вспоем ли – хоть бездонный этот зрак Слезой увьет соцветенье романса. И дороги исчадные цветки, И нет кровавей княжеской слезинки, Давай о золотые ободки Гранить две наши мертвые тростинки. О нежности со мной поговори, Лицо мое ожги своим дыханьем, Но все ж на звездный пепел не смотри Пред этим смертоносным полыханьем. Ты помнишь хороводов кружева И травень, и монашек в чернобальном? А ныне царедворная листва Горит на мрачном ложе погребальном. И днесь благоухать не перестал Сад Господа, как светочей призора, Нас вынесут еще на пьедестал Всеславия иль столпного позора.