Книжных полок худые ряды, на портрете – с гитарой Визбор. … Нам теперь не судить, не рядить верно ль сделан был в прошлом выбор, Что махнули сюда вослед за детьми, от душевной муки. В убежавшие годы билет нам никто никогда не купит. И не снимет с души нашей груз пережитого, что нам снится. Нам, воспитанникам русских муз, старых книг ворошить страницы и прогулками в память свою ублажать запрос интеллекта. Эту комнату, где я стою, не назвать мне: «библиотека». Это – просто собрание книг, может, даже и очень хороших. Просто внешне не чувствую их и своей будоражащей дрожи, как когда-то давным-давно возле полок сплошных титанов. До конца тем, что было дано, я гордиться не перестану. Знай, не прочь был увидеть себя в их великом ряду, но, однако, не хотел, чтоб постигла судьба Мандельштама и Пастернака. Не постигла. И этому рад. Пролетела над крышею Муза. Мне давно уже за шестьдесят. Я – не член никакого союза. Получаю пособие здесь. Величаюсь я «репатриантом». Позабыл, что такое спесь. Восхищаюсь тут провиантом. Но порой вдруг придавит меня строк Ахматовских высокогорье. И тогда не изъять, не унять от потерь стариковское горе.