Просвистела любовь и как пуля вошла под ребро. Для чего ты, нелёгкая, сердце моё осадила? Отторгая свинец, распухает от боли нутро. Не жива, не мертва, раздышалась последнею силой. Ну а воля моя в кулаке затаилась и ждёт То ли судного дня, то ли новой внушительной веры. Пусть сейчас не её и не мой наступает черёд, Но забрезжил конец для смердящей подрёберной эры. А потом заживу, замогу, отыщу всё своё. Всё, чего я за тридцать годов не нашла, не успела. Я вернулась из всех, уготованных жизнью боёв, И когда этой жизнью был ты, не ушла от расстрела. Вот теперь хорони… безграничную стойкость мою И соломинку тощей руки, что от самого Бога И до самого чёрта тянулась, как дни на краю, Как до чистого светлого дня - чумовая дорога. Хорони всё, что я поняла, приняла и смогла, Ведь не сможет никто, не поймёт и надолго не примет. Мне была не по росту твоя расписная хула, А тебе не по росту моё неопрятное имя. Отчего ж не по вкусу длина и неброскость одежд, Что спасала меня от холодной земли и от ветра? Ты всё наземь да наземь... и корчишься в муках, хоть режь, Я тебя на себе с "Отче наш" - с леденящего метра. Хорони то, с чем больше тебе никогда не судьба, Что так щедро давалось тебе… за какие заслуги? Но напомнит ещё обо мне чья-то бабья гульба, И приснятся тебе мои верные нежные руки. Пусть цветёт твоя скупость в горсти, где земля тяжела. Что с медалей возьмёшь? Что с богатства? А что от умений? Я тебе, как в Завете вдова, всё, что есть, отдала, Чтоб порожней и чистой уйти от обид и мучений. Ну а я схороню всё, что отдано было тобой, Постою, помолчу над пустою холодной могилой… Ничего от тебя… только боль да строка под рукой, Что прошли сквозь меня и остались великою силой. Февраль 2011