* * * Еще как будто и не выпит цветущей липы дивный запах, еще я вроде и не выбит из колеи своей, и все ж так мало мир меня тревожит на всех его крутых этапах, и каждый миг, что мною прожит, не вызывает больше дрожь. Дрожь не боязни – сладострастья, когда я песню пел за песней и задыхался – не от счастья, – от веры в то, что есть оно, и ты была такой запретной, такой невинной и прелестной, какой уже мне в жизни этой тебя увидеть не дано. Все те, кого мы так любили, кто в нас влюблен был изначально, полузабыты нами или забыли нас, как бег минут. И потому тебя люблю я с такою мукой и печалью, что Леты призрачные струи во мне давно уже текут.