Перейти к основному содержанию
Брызги шампанского
Глава 1. Ресторан был украшен празднично и с помпой. Это было одноэтажное здание, оформленное под нарядный русский терем XVI-XVII века, с остроконечной крышей, резными наличниками, двумя небольшими башенками и витой лестницей, ведущей к парадному входу. Дверь на входе была украшена гирляндой фонариков, которые зажигались, когда город одевала темнота. Такие же гирлянды зажигались на деревьях и кустах вокруг ресторана. Тут же размещались летние помещения – небольшие домики, выглядевшие как деревенские избушки, украшенные зеленым кудрявым плющом. При «Империи» также имелась охраняемая стоянка, которую сегодня полностью занял блестящий белый лимузин молодоженов. Остальные иномарки разместились с трудом… Смотрели за стоянкой два охранника, одетые в черные костюмы с белыми рубашками, настолько красивые и представительные ребята, что некоторые подвыпившие дамы из числа гостей пытались упорно наградить их своим вниманием… Когда начали кричать «Горько!», жених с невестой встали. - … Пятнадцать, шестнадцать… двадцать! – дружно скандировали хмельные гости. - Все, Антон, больше не могу! – взмолилась невеста. - Терпи, моя хорошая, - оторвавшись от ее губ, ответил жених. - Тридцать! Ура! Здоровья и счастья молодым! – спас их отец невесты, и молодые уселись. Народ побежал танцевать под зажигательную новинку Мадонны. Ансамбль ушел отдохнуть и выпить, на время его заменила современная апаратура. Особо колоритную парочку представляли собой свидетели. Молодой человек – Николай Колючий (Колючий – не прозвище, а фамилия). Большой любитель женщин, выпивки и гулянок, учился с женихом в одном классе, занимал должность главного менеджера небольшой компании по продаже автозапчастей. Уже с утра, когда гости приехали на выкуп невесты, он сразу предложил дерябнуть, жахнуть, накатить по рюмашечке, натрескаться. Что и осуществил, упал под стол в квартире Лены, проспался и теперь с чуть помятым лицом и свежими силами хотел продолжить. Колян на самом деле был смуглым черноволосым красавчиком, но сейчас по его красному лицу и налитым кровью глазам трудно это было определить. Свидетельница тоже заслуживала внимания. Двоюродная сестра невесты, студентка 4-го курса престижного московского вуза, факультета иностранных языков, Олечка была здесь самой красивой. И, к сожалению (или к счастью?) самой кокетливой. На данный момент она, завернув под грудь край блузочки и распустив пепельные длинные волосы, исполняла на столе танец живота, чем вызывала громкое одобрение мужчин, в первую очередь Коляна Колючего. Вообще, свадьба началась весело. Не успел приглашенный по рекомендации друзей московский тамада озвучить свои первые шутки и позвравления, как две подружки невесты попросили ансамбль играть лезгинку. Красивые девушки, чуть младше Лены, в нарядных светлых шелковых платьях, они скинули блестящие туфельки на шпильках и понеслись в лихом танце джигитов. Первое время остальные гости только смотрели на них, прекратив выпивать и закусывать... Первым встал жених, подхватил невесту под руку и закружил невесту. Следом, словно пава, прошлась свидетельница. Через пару минут танцевали уже почти все - настолько заразительно начали подруги Лены... - Молодежь… - усмехнулся начальник налоговой, обращаясь к одному из гостей, солидному бизнесмену. – Пусть гуляют, лишь бы им было весело, да моей Леночке – спокойно и приятно. Такой день счастливый! А мы побеседуем тихо, по-стариковски… И налил себе и гостю по стопочке «Финляндии». Свадьба шла своим чередом. Вышли друзья жениха - свидетель Николай и еще один, приятель с раннего детства. Ребята, уже изрядно выпившие, решили повсятить молодым песню... Выглядели они залихватски: съехавшие на бок галстуки, распахнутые пиджаки, веселые хмельные взгляды, так и стреляющие на присутствующих женщин... Одним словом - холостяки, причем наслаждающиеся своим положением. Пели ребята отлично, слаженно, и в конце песни громыхнули все гости: - День и ночь гуляла вся Пересыпь На веселой свадьбе моряка! Тем временем жених вышел на террасу ресторана, чтобы поговорить по телефону. - Да я знаю, Витек! Любви у меня нет, Ленка – девочка хорошая, спокойная, хозяйственная, ну что ж поделать… Компании деньги нужны, я хочу вложиться, а пока нечем особо, к сожалению… Пока я деньги не внесу, меня там воспринимать никто из учредителей не будет. Бабок нет, а ее папик реально обещал помочь. Все равно бы когда-нибудь женился, так отчего не на Ленке? … Братан, зря ты не приехал, тут весело, и мать с отцом все тебя вспоминают… Что? Да нет, не беременна. Но это не за горами… Спасибо, я ей передам. Так я ждал, что ты нам счастья пожелаешь… Спасибо тебе. Все, брат давай, я побежал. И Антон вовремя прекратил разговор – сзади тихонько подошла Лена. - Ты с кем? – обняв его за плечи, прошелестела в ухо. - Да с братом… Еще раз извинялся, что приехать не смог, поздравил нас. - Жаль, что не смог. Долго он еще будет в Чехии? - Недели две, они в Карловых Варах сейчас, у супруги его вроде болезнь отступает. Лена закурила «Парламент Лайт», сделала пару затяжек, вдруг отбросила сигарету и посмотрела на часы. - Полтретьего уже, - заметила она. - И что? Свадьба ведь, гуляем. - Гости пусть гуляют, а мы давай сбежим? Прихватим собой Коляна и Ольгу. - Поехали на дачу тогда. А ты почему хочешь их взять? - Да Колян уже лыка не вяжет, и Ольга совсем распоясалась. Пора их забирать. Через пять минут они гуськом потянулись к запасному выходу ресторана: чуть растрепанная невеста, жених, потерявший галстук, свидетельница, у которой из пояса юбки торчала благодарно всунутая кем-то за танец на столе стодолларовая купюра… Замыкал шествие Колян, держащий в каждой руке по бутыли «Асти Мондорро». Они прошли на стоянку, к белому лимузину. Пожилой водитель спал на переднем сиденье. - Шеф, гони в Малино! – гаркнул Антон, отчего водитель сразу проснулся. Жених тут же сунул ему пачку купюр. – Это тебе сверху! И компания, гогоча, загрузилась в лимузин, протягивая руки к встроенному в стенку мини-бару. Четыре часа утра. Лимузин ехал по Ленинградке. В это время дорога в сторону области была почти пуста, изредка попадались машины. Последний магазинчик в черте города, старые пятиэтажки… Они передавали по кругу бутылку «Асти», громко над чем-то смеялись. Когда шампанское закончилось, Ольга хотела положить пустую бутылку на сиденье, но Колян выхватил ее. - Ты чего, солнце? Нафиг такую тачку засорять! – и выкинул бутылку в открытое тонированное окошко лимузина. Оглушенные громкой музыкой из динамиков, пьяные и веселые ребята не обратили внимания, что не было звука стекла, разбившегося об асфальт… В лимузине, не утерпев, занимались любовью жених в невестой. Колян громко храпел, Ольга клевала носом с сигаретой в накрашенных шоколадных губах. А через несколько часов водитель «Нивы», ехавший на рыбалку, увидел издалека что-то неладное у круглосуточного магазина. Затормозил рядом, выскочил из машины… и взвыл, когда разглядел все. Мужчина достал мобильник, набрал «03»… И телефон вырубился, села подзарядка. Он побежал в магазин. - Ты видишь, что на улице творится? – крикнул он испуганной молоденькой продавщице, сидевшей за прилавком. – Звони в «скорую», в милицию… Срочно! На город уже спускалось золотисто-бензиновое подмосковное летнее утро. Глава 2 Он давно не просыпался в такую рань. Еще даже не прозвучал по радио гимн Российской Федерации, а Роман уже был на ногах. Вчерашний вечер у него плавно перешел в сегодняшнюю ночь, отлично проведенную с бывшей однокурсницей. Голова побаливала, во всем теле – приятная слабость. Все-таки полезно иногда для мужчины вот так уезжать из родного города и развлекаться, вспоминая юность и былые увлечения… Даже если дома его ждет любимая девушка, с которой он уже несколько лет живет спокойно и счастливо, с которой они собираются скоро пожениться… За те годы, что они вместе, измен еще не случалось. В любимой он вообще был полностью уверен. Все-таки Роману было стыдно. Как же получилось это? Он поехал в Химки по работе, заключать договор с одной фирмой на оказание консалтинговых услуг, сам он был финансовым аналитиком. Договор заключил, ознакомился в офисе с финансовыми документами, переговорил с главным бухгалтером, собрался домой – в Солнечногорск, благо время было три часа дня, пробки еще не начались. Но почувствовал сильный голод – в том офисе нерадивая секретарша даже кофе не предложила. Рома приглядел симпатичное кафе недалеко от фирмы, сел за столик. В кармане пиджака завибрировал мобильник. Кивком поблагодарив официантку за принесенное меню, Рома ответил. - Да, Василий Андреевич. Все нормально, договор заключили. Документы посмотрел, бухгалтерия запущена немного. Будем разбираться… Цену услуги прописали в договоре… Все, договорились. В понедельник отчитаюсь подробнее. Переговорив с шефом, Рома заказал кофе и бифштекс с картофельным пюре. Удачно заключенную сделку захотелось обмыть, но не в своем офисе, который находился тоже в Химках… И даже не с любимой девушкой. Пить Роме было нельзя – он был за рулем. - Ромка, ты, что ли? Приятный женский голос заставил его обернуться. Около столика стояла его бывшая однокурсница Вика, с которой они в самом начале учебы крутили любовь. Вика похорошела, сменила потертые джинсы на стильное платье… Вот только черти в глазах все также плясали. Рома был действительно рад был ее увидеть и угостить коктейлем. Рассказал об удачно заключенном договоре, посетовал на то, что не может отметить с ней неожиданную встречу. - Ром, так какие проблемы? У меня сегодня на хате небольшая вечеринка в честь пятницы. Будешь желанным гостем! А переночуешь у меня, еще планируют остаться пара человек. Романа такая перспектива показалась хорошей. Извинившись перед Викой, он отошел в мужской туалет нажал кнопку быстрого вызова на телефоне. -Але, зайка? Извини, что ответить не мог – занят был. Да, заключили, с понедельника я у них в офисе. Ты как себя чувствуешь, горло болит?... Давай чай горячий пей, приеду – буду лечить тебя! Рома перевел дух и набрался храбрости. - Любимая, отпустишь меня сегодня? Мы с ребятами менеджерами хотим посидеть, выпить, меня Лешка приглашает остаться. Хочешь – я за тобой заеду? Нет? Ну да, еще чего не хватало, чтобы пацаны с работы на тебя заглядывались! Ладно, завтра рано утром приеду. Все, милая, целую! Он знал, как заставить ее не ревновать и не волноваться. Первое – его девушка не любит, когда ее от чего-то отговаривают, обязательно сделает назло, на подсознательном уровне срабатывает, наверное. Второе – у нее высокое мнение о себе, на этом можно прекрасно сыграть. И третье – она достаточно ленива, чтобы на ночь глядя ехать развлекаться в Химки. Наверняка посидит сегодня с подругами в суши-баре, а если горло действительно болит – пригласит их к себе. Ну вот, дело сделано! Роман, улыбаясь и расправив плечи, отправился за свой столик, - наверное, Вика уже заждалась… Он чувствовал себя одновременно компетентным сотрудником, заботливым молодым человеком, хитрым ловеласом и просто привлекательным парнем. Давно уже не было у него такой гаммы чувств – вот он, минус постоянных стабильных отношений… Позже на квартире у Вики были старые песни Агаты Кристи, кальян, сигареты с травкой, вино и водка рекой. Рома словно окунулся в то время, когда они были беззаботными студентами Московской финансово-юридической академии, и не было в их жизни этих офисов, дедлайнов и авралов. Девочки были все очень миленькие, ребят он помнил по курсу… Как-то так получилось, что к часу ночи все разъехались – кто отправился в Москву по клубам, кто домой. Остались только он и Вика. Девушка сидела на подоконнике, задумчиво потягивая кальян. - Вик, а чего ты там сидишь одна? – спросил весьма игриво настроенный Роман. – Прыгай сюда ко мне. - Нет, это ты лучше прыгай ко мне! – рассмеялась Вика и подбежала к другому окну, открыла его и вышла на балкон. Рома, пошатываясь, последовал за ней. На балконе находился огородный инвентарь, еще не высохшее белье, какой-то хлам… Он и не думал, что таким образом можно было прекрасно провести время. Только спина была слегка поцарапана… На пару часов он вырубился. Когда проснулся, было полчетвертого утра. Пора домой, к любимой. В горле было сухо, как под солнцем пустыни. Рома напился воды из-под крана, оделся и покинул гостеприимную Вику, спящую сейчас на балконе прямо на полу. Но не тут-то было – у него зазвонил телефон, когда он вышел из подъезда. - Рома, это что значит? – истерично-хрипловато прокричала Вика в трубку. – Так от меня не уходят! Ты, наверное, меня с кем-то спутал. Получил удовольствие – и дело к стороне? Не попрощавшись и не предупредив? - Вика, прости… - замялся он, пробираясь к машине так, чтобы девушка не смогла увидеть его в окно. - Что – прости? Ты сейчас где? - Я уже выехал из Химок, сигарет вышел купить, - соврал он. – Вика, я не хотел тебе говорить… Меня девушка дома ждет. Извини, что так получилось. - Дурак, я к тебе в девушки не набиваюсь, была там уже! Но предупредить-то можно по-человечески? Я бы хотела с тобой еще пересечься, пообщаться. Нам же хорошо было, да, Ромочка? Поняв, что девушка не сердится, Рома закончил разговор на дружеской ноте и зарекся гулять от своей девушки. Внутри у него по-прежнему полыхал огонь. Рома открыл машину, взял деньги из барсетки – вроде рядом где-то был круглосуточный магазин. Надо же, забыл вчера выключить радио в машине. - Белый танец, белый танец, - Как же это так нечестно, - Где ты, русский мой афганец, - Ждет тебя твоя невеста… Голос Ирины Шведовой старательно выводил жутковатую старую песню. Удивительно, вчера слушал «Радио Энергию» - откуда «Ретро»-то взялось? При упоминании невесты настроение слегка испортилось – стало стыдно перед своей. Рома быстрым шагом пошел к магазину, не глядя ни по сторонам, ни на светофор – ему казалось, что в это время дороги абсолютно пусты. Жуткая боль настигла его неожиданно. Было такое чувство, что голову топором проломили. По лицу потекло что-то соленое… почему-то вперемешку со сладким. Рома не мог даже закричать… Почему-то в ушах звучала песня Шведовой. Телефон надрывался, на экране высвечивалось: «Зайка» под фотографией улыбающейся милой девушки. Глава 3 Этот год оказался для Наташи не слишком удачным Впрочем, не только для нее – скорее, для всех. Неожиданно грянул кризис. Хуже всего пришлось именно офисным сотрудникам, таким, как она. Проработала не покладая рук три года на одну московскую фирму, занимавшуюся транспортными перевозками, в отделе продаж менеджером, а после новогодних каникул попала под сокращение, как и многие другие, кого генеральный директор счел не слишком необходимыми для фирмы. Да какое там сокращение – ничего не выплачивали, кроме официальной зарплаты, которая, к примеру, у Наташи составляла семь тысяч рублей. А у людей была паника, никто особо свои права не отстаивал, да никто и не стал бы их защищать. Уже сейчас, в апреле, она узнала, созвонившись с оставшимися сотрудниками, что кто-то из обиженных менеджеров, несправедливо уволенных, натравил-таки на директора Государственную инспекцию по труду. После проверки бывший шеф немного поутих, но на фирме стали действовать другими методами… Сейчас она даже радовалась, что уже там не работает. По достоверным сведениям, директор устроил настоящий прессинг: следили за всем – кто в какой одежде пришел на работу (неожиданно появился неписанный дресс-код), кто сколько времени провел в курилке, кто сколько обедает. Системный администратор по указанию шефа приносил ему распечатки телефонных разговоров и посещаемых сайтов на каждого сотрудника. Несколько раз генеральный, финансовый и исполнительный директор собирали совещания и устраивали разбор трудовой деятельности для всех. По результату каждого совещания кого-то на следующий день увольняли. Этого бы она терпеть не стала, хотя… кто его знает? В условиях кризиса, когда по Москве в дневное время ездят толпы безработных, когда в приемной самой захудалой фирмочки – множество соискателей на все вакансии, а также всплыли со своими мутными предложениями такие компании, которые не особо высовывались в условиях благополучного рынка труда, который Наташа помнила со своего приезда в Москву – с 2001 года, зато активно функционировали, по рассказам ее московских знакомых, в лихие девяностые, «кидая» людей. По-видимому, все вернулось на круги своя. Она сама наткнулась на несколько таких фирм – «а поработаете бесплатно на испытательном сроке? Сколько испытательный срок? Три месяца. Нет, в трудовую книжку мы записей не делаем. Договор об оказании услуг? А что это такое? Первый раз слышу!» - примерно так выглядели ее собеседования с менеджерами по персоналу в таких офисах. В итоге пришлось забыть о собственном высшем экономическом образовании, полученном в Московской финансово-юридической академии, пусть и заочно, и о двух годах стажа в бухгалтерии и трех в отделе продаж. Решила – куда пригласят, туда и пойду… Тем более, что требовала оплаты съемная комната в коммуналке, находящаяся в пяти минутах от станции метро Войковская. Две недели назад Наташа получила предложение от компании «Мэйджор Авто» - требовался администратор в салон на Сокольниках. Наташа подошла по всем параметрам – 25 лет (в объявлении – 23-30), высокая, фигуристая, длинные рыжевато-каштановые волосы, ярко-зеленые глаза (вполне сошло за «презентабельную внешность»), высшее образование (какая специальность– указано не было, на собеседовании выяснилось, что предпочитают экономистов, юристов и специалистов по продажам), а также – отсутствие детей и мужа и готовность работать сверхурочно и по выходным (без комментариев, а что делать – не ехать же в родную Тверь, не для того столько усилий ею прилагалось, да и зарплату обещали сорок тысяч, обеды бесплатные, оформление по трудовой книжке, начальник вроде неплохой, чего еще желать в условиях кризиса-то?) Работала она там уже неделю. В принципе, неплохо - коллектив спокойный, работают в команде, друг другу не мешают. Начальник все время где-то – в поездках, на совещаниях, выставках и. т. д. Покупателей в салоне, как правило много, люди разные, но Наталья понимала основные принципы работы – улыбка, корректность, ориентированность на клиента. По итогам работы за неделю ею были довольны. - Сто процентов от цены жилья, в тот раз – двенадцать тысяч. Кстати, слышала, что агенты договариваются с хозяевами, те делают жизнь жильцов невыносимой, те снова обращаются в агентство… и платят опять комиссионные! Наташа понимающе кивнула, щелкнула зажигалкой и закурила «Вирджинию». - Я так к одному риэлтору попала. За два года мы с подругой сменили шесть квартир. Он нам все: бедные девочки, я и не знал что там такие хозяева! Потом мы поняли все и обратились в другое агентство, там комиссия была в половину стоимости. Тот потом нам еще долго названивал… - Молодцы, - одобрила Валерия, закуривая такие же сигареты, как у Наташи. – А ты сама откуда? - Из Твери. - Почти земляки! А я из Солнечногорска. - А ты зачем снимаешь? – удивилась Наташа. – От Москвы шестьдесят километров, за час доехать можно… Там родители, да? - Родители, к тому же ездить на работу далековато, а так – почти Москва. Ну что, ты решила? - Да, меня все устраивает… С сегодняшнего дня начну вещи собирать, - Наташа посмотрела на экран телефона. –Надо же, уже девять вечера… - Оставайся на ночь, - предложила Валерия. – Переночуешь, а завтра будешь собираться. Этой ночью Наташа спала очень крепко. Соседка читала и курила на кухне. Кровать казалась очень мягкой и удобной… Через две недели Наташа переехала в Химки окончательно. Глава 4 - Я же требовал закупить новое оборудование для этих чертовых салфеток! Деньги учредителем выделялись! И где они? На эти бабки можно было еще и автомат для упаковки купить, и задолженность по зарплате погасить! Кто-нибудь вообще слушает здесь меня? За что я вам плачу?! Кажется, нанимал умных компетентных людей, а смотрю – работают на меня одни лохи! Я же, мать вашу… Далее генеральный директор разразился жуткой бранью. Так он начал сегодняшнее совещание. - Вы хоть понимаете – это не мне будет плохо! Нам всем туго придется! Круг у нас небольшой, если об этих случаях узнают – к нам ни один магазин за заказом не обратится! Антон Горячев, исполнительный директор компании «Джонс А.С.», нахмурился. Ситуация складывалась нехорошая. Действительно, была положена большая сумма на счет компании именно для целей, озвученных генеральным. Давно пора было заменить старое оборудование производства влажных салфеток на новое, более безопасное, мощное и функциональное. Те машины, автоматы и кодировщики, что сейчас занимали пространство (не производили – именно занимали пространство) фабрики в Клину, никуда не годились, они были закуплены еще отцом нынешнего владельца производства в 1993 году. Автоматика в последние пару лет постоянно заедала, могла испортить целые партии продукции, в итоге были даже жалобы от заказчиков… Но все это оказалось не так страшно по сравнению с недавними случаями, имевшими место на производстве. Два месяца назад автоматом, прессующим эти самые салфетки в маленькие брикеты, которые затем упаковывались в красивые обертки, одному из операторов производства отдавило фаланги четырех пальцев правой руки. Испортилась большая партия товара – причем таким образом, что скрыть это было невозможно – салфетки имели красноватый оттенок и вместе с ароматным увлажнителем пропитались и кровью несчастного. После того как главный технолог осмотрел оборудование, было выяснено, что пресс этот работал практически бесконтрольно, опускался, когда хотел, если можно так сказать о машине, а не по нажатию кнопок. Оператору, ставшему инвалидом на производстве, выплатили три его зарплаты и без шума уволили «по собственному желанию», остальных работников фабрики запугал увольнением за распространение об этом случае. Только люди отвлеклись, ужасное происшествие стало забываться – кошмар повторился. Теперь о себе дал знать автомат для пропитки салфеток. Из него каким-то образом вытекла ароматная концентрированная жидкость и распространилась по непроветриваемому запертому помещению… время было предобеденное, у оборудования оставались всего четыре работника. Двое потеряли сознание, у одного случился тяжелый глубокий обморок… Самое ужасное произошло с четвертым. Это был молодой парень, сирота. Он страдал астмой, тем не менее на работу в цех его приняли – людей требовалось много. У него началось сильное удушье. Скорую было вызвать не кому… В общем, парень умер от приступа после трех часов мучений. Антону даже не хотелось вспоминать тот день… Узнав о случившемся, генеральный директор отправил именно его, исполнительного, разобраться во всем. Именно тогда он решил с главным технологом и инженером по охране труда, что юношу никто искать не будет – родных нет, на работе особо ни с кем не дружил… А если факт его смерти на производстве будет установлен – все, это конец для всех них, крушение наработанной годами репутации компании, уголовное дело! Дальше была поездка ночью в соседнюю Тверскую область, глухая лесная чаща в Конаковском ее районе, черная наползающая темнота и падение мертвого тела в Волгу… После этого трое мужчин, занимавших немалые должности в компании, вернулись утром обратно: Антон – в офис в Москву, на Флотскую улицу, а технолог и инженер – на производство в Клин. В дело был посвящен только генеральный директор, он дал понять, что со всем согласен… Как же они хотели нанять кого-нибудь за деньги для этой грязной, страшной работы – и не могли: риск огласки в таком случае был очень высок, даже если это сделают свои люди… После этого Антон попросил неделю отпуска… Нет, он не провел ее с женой Леной где-то на теплом морском берегу, не уехал на их люксовую дачу на озере Сенеж, не на другую, не менее комфортную дачу в Малино, даже не остался просто дома, где было весьма уютно и спокойно… Он уговорил своего друга Коляна Колючего также оставить все дела, и они уехали в Питер… Неделя прошла в угаре: гостиница на Невском, череда ночных клубов, тусовок, наркотики и невообразимое количество алкоголя каждый день… Кстати, тогда Антон впервые попробовал кокаин, который у Коляна всегда имелся в избытке. Горячеву было все равно, что он может сразу «подсесть» на наркотики. Тогда ему хотелось умереть, то и дело перед глазами вставал тот черно-махровый лес, а в ушах явственно, как в тот день, звучал тягучий всплеск воды… Вернувшись домой, Антон сразу пришел в себя, получив нагоняй от влиятельного тестя и истерику от супруги. Он собрался с силами, начал вновь работать, ездить на охоту с тестем, заниматься с любовью с женой, встречаться с друзьями, даже нашел по «Одноклассникам» ребят, с которыми служил в Таманской дивизии десять лет назад, и почти смог заставить себя не думать о несчастном операторе, как вдруг начали происходить совсем отвратительные вещи… Ночью один из автоматов в Клину загорелся… Причину так и не нашли, виноватых – тоже… Пожарная сигнализация вовремя сработала, остальное оборудование спасли, но теперь слухи об устаревшем оборудовании на производстве распространились. Перестали молчать и пострадавшие работники, и тот, уволенный, без пальцев. Прибавьте к этому задолженность по зарплате за три месяца… Теперь нельзя уже было, как раньше, ссылаться на кризис. Руководство было очень перед работниками. Оно само это понимало. Нужно было действовать – уговорить работников не бастовать, по - быстрому купить новые автоматы, разогнать ежедневную демонстрацию сочувствующих у ворот, и самое главное – усилить охрану, чтобы пресса ни коим образом не просочилась внутрь. Улаживать все это снова должен он, занимающий должность исполнительного директора компании. Совещание закончилось в конце рабочего дня. Еще час Антон просматривал электронную почту, потом сделал пару звонков, отправил сообщение жене и поехал домой. - Милый, у тебя опять проблемы? – обняла его Лена. Он всегда любил возвращаться в их двухуровневую квартиру, выдержанную в кремовых тонах. А сегодня жена, судя по запаху, еще и приготовила его любимое мясо по-французски. - Да нет, устал просто. Можно я сначала душ приму, потом за стол сядем? А то жара такая, спарился, пока ехал… - Конечно, любимый. Я подожду тебя. Антон с наслаждением мылся под душем, смывая усталость и негатив от рабочего дня. Вылез, покрутился перед большим овальным зеркалом, остался недоволен… За год семейной жизни отрастил такой живот на Ленкиной стряпне, что весь гардероб менять пришлось. Надо бы в спортзал записаться… Да и не ужинать. Молодой человек подумал, лег на пол прямо в ванной и начал делать скручивания. Услышал, как зазвонил его телефон, и решил трубку не брать, пока хотя бы пятьдесят раз не сделает. А телефон все звонил не переставая... - Лен, ответь, пожалуйста! Он услышал, как жена сказала "Алло" - и больше ничего. По-видимому, она ушла на кухню или в гостиную. Интересно, кто так настырно ему названивает? Неужели с работы? Достали, блин, отдохнуть не дают совсем... Десять раз… Все, на что его хватило. Мышцы живота ныли, он с трудом поднялся. Все, пора за себя браться, а то уже тяжеловато. - Лен, знаешь, я сегодня без ужина. - А что такое? - Ну посмотри, пузо какое! Ты почему мне ничего не говорила, что я на беременную бабу уже стал похож? - Ой, да брось ты, пузо у него! По мне, так ты отлично выглядишь! Кстати, тебе звонили, номер-то не определился… Молодой человек, просил, чтобы ты перезвонил Алексею Ветрову. Антон не верил своим ушам. Алексей Ветров… О Господи! Такого просто быть не может… Молодой человек неожиданно начал задыхаться. Правый бок пронзила острая, сильная боль, в глазах потемнело, голова закружилась… Он начал оседать на пол. - Антон… Господи, да что с тобой! Милый, глотни воды… - Лена побежала на кухню, вернулась со стаканом воды. Он еще стоял на ногах, держась за стену, но силы его оставили, и Антон рухнул на пол, потеряв сознание. -Я сейчас скорую вызову! – его бедная жена заметалась от мужа к телефону. Алексеем Ветровым звали человека, тело которого он месяц назад похоронил в Волге. * * * * * * В платной палате Центральной городской больницы было светло, просторно и почти по-домашнему уютно. Стены оклеены бело-зелеными обоями, навесной потолок, на полу – мягкий бежевый ковер. Евроокна не пропускают шум машин с Ленинградского шоссе. Кровать вообще как в лучших гостиничных номерах – мягкая, широкая аккуратная тахта. При палате есть отдельный душ и туалет. Далеко не каждому доступно лечение в такой палате… Но Горячеву было наплевать, в какой палате находиться, какой врач окажет ему помощь… Ему было очень плохо. Даже хуже, чем во время службы в армии, на таджикской границе, когда наркоторговец-таджик при задержании воткнул ему нож в плечо, прокрутив его там несколько раз, оставляя вместо крепкой молодой плоти куски рваного мяса. Тогда Антон был пострадавшим. В санчасть приходил командир, товарищи. Было, конечно, очень больно, но он чувствовал себя героем – таджика все-таки задержал, товарищи подоспели. А сейчас… хотелось просто умереть, покоиться на дне той же Волги, где теперь навсегда останется мертвое тело худосочного несчастного астматика-сироты, которому и без Антона в жизни не повезло. Во всем произошедшем молодой человек винил только себя, не вспоминая своих соучастников и полное одобрение их действий генеральным директором. Антона била крупная дрожь, бок все так же болел, голова кружилась. - Господи, - шептал он, - помоги мне, чтобы меня это отпустило… Я сам его достану оттуда. И останусь вместо него. Как же я мог-то? Лишить жизни этого несчастного… Дверь палаты скрипнула, и Антон в бессилии откинулся на подушки, закрыв глаза. Меньше всего он хотел, чтобы его слабость увидел тесть или еще хуже – жена. В палату зашел солидный пожилой врач и его тесть Виктор Степанович. Тесть, склонив голову, с важным видом слушал медика. - Тяжелый нервный срыв и переутомление. Молодой человек явно слишком много работает? Мало спит? Часто отправляется в дальние поездки? – на каждый вопрос врача начальник налоговой утвердительно кивал. - Лечить можно и нужно, но именно сейчас, позже будет трудно… Уже есть проблемы с сердцем, и это в тридцать два года! Он нуждается в хорошем отдыхе, укольчики витаминные поделаем, режим постельный… Начнете сейчас – получите здорового зятя. - Я с вами абсолютно согласен, доктор… Лечите до последнего, сколько посчитаете нужным. Но если это не так страшно, то почему так проявляется, как будто у него то ли сильный инфаркт, то ли клиническая смерть? Когда я приехал, он такой бледный лежал, трясся весь. У меня дочка чуть с ума не сошла… - А нервный срыв у всех происходит по-разному. У вашего зятя наверняка когда-то что-то болело, вот теперь любой стресс для него проходит намного тяжелее. Просто эти молодые ребята совершенно не обращают внимания на свое здоровье. Что же, приходится это делать нам, докторам, и таким заботливым родственникам, как вы… - А я и сделаю, если он такой дурной, что решил себя угробить! Я еще жду внуков, так что прослежу за ним! - Вот и хорошо, Виктор Степанович. Ну, я пойду. Вы сейчас его не волнуйте, долго не разговаривайте – может устать. И все, я думаю, будет у нас хорошо… - Спасибо, доктор. Я уже перевел деньги на счет больницы, а это лично вам… - в карман белого медицинского халата перекочевал белый конвертик. Врач, поглядывая по сторонам, быстрым шагом вышел из палаты. Антон продолжал лежать, прикрыв глаза. Раздражало то, что они говорили о нем как о неодушевленном предмете. Может быть, он вовсе не хочет отдыхать и лечиться. Он сдохнуть хочет. Не может так жить. Но если тесть что-то для себя решил, то сделает. Теперь он решил спасти его, Антона, от мифического нервного срыва. И никуда ему теперь от тестя не деться… - Сынок, как ты? – Виктор Степанович присел к нему на кровать, распространяя запах «Хьюго Босс», и погладил по руке. В кои-то веки он, похоже, искренне переживал – видно, Ленка пролила перед ним немало слез. – Что же ты себя не щадишь? Все работаешь? Денег тебе мало? Ты скажи, если надо помочь – я дам еще. Ты же мне правда стал как сын… «С каких пор? Кто-то кричал, что скорее помрет, чем примет меня как зятя, а теперь я стал сыном», - промелькнуло голове у Антона, но он сдержался и ответил: - Виктор Степанович, да мне уже лучше. Напрасно вы все так встревожились, я хоть сейчас поехал бы уже домой! - Даже не надейся. Будешь лечиться столько, сколько посчитает нужным доктор. Тебе палата нравится? Врачи, персонал? Если что не так – ты только скажи… И кстати, какой я тебе Виктор Степанович? Ты уже год как являешься членом нашей семьи. Было бы удобнее называть меня папой… «Тамбовский волк тебе папа», - мысленно перекроил Горячев расхожую фразу, но вслух произнес: - Ты прав, папа. За меня не волнуйся, буду все соблюдать. А теперь, если ты не обидишься… Я немного устал. - Да, конечно, Антон, отдыхай! Лена к тебе завтра утром приедет. Тесть вышел, и Горячев задумался. Кому нужно было так издеваться над ним? О смерти Алексея Ветрова знали только он сам, главный технолог, инженер по безопасности труда и генеральный. Им всем выгодно вообще молчать, не вспоминая об этой жуткой смерти... На самом деле больше всего в результате произошедшего страдал именно он. Остальные отнеслись ко всему проще, как будто человека просто уволили, а не оставили без помощи в производственной аварии, а потом не хладнокровно избавились от его тела. Казалось, трое его соучастников просто об этом позабыли, когда он общался с ними – были спокойны и беззаботны. Он тоже пытался простить себе это, оправдать, забыть – не получалось… Антон хотел позвонить генеральному, попробовать выяснить, кто мог позвонить на его телефон, но не успел – в палату зашел вежливый молодой доктор, померил у Антона давление, температуру, сделал новую витаминную инъекцию. Все это было сделано в полном молчании. - Черт! – Антон ударил кулаком по прикроватной тумбочке. – Лежу тут как больной старик… После доктора пришла симпатичная медсестра. - Добрый вечер. Покиньте, пожалуйста, палату на пять минут, нужно прибраться… Он стоял у открытой двери палаты и наблюдал, как девушка обметает маленьким веничком несуществующую пыль с мебели, пылесосит ковер, поливает фиалку в красивом керамическом горшке, стоящую на подоконнике… - Окно оставить открытым? Антон вздрогнул. - Не понял? - Оставить проветривать комнату или не надо? - А… Не надо, спасибо. Через некоторое время принесли ужин – картофельное пюре, котлету по-киевски, салат из помидоров и огурцов и большой графин апельсинового сока. Антон с аппетитом поел и решил смириться со своим временным положением больного. Не так уж все плохо. Может, здесь его оставят жуткие воспоминания, хотя бы на время… Спать не хотелось. Антон щелкнул пультом, телевизор включился на Первом канале. На экране появились красивейшие девушки – явно какой-то конкурс красоты. Мирового мастшаба, так как присутствовали сексапильные темнокожие красотки и латиноамериканки. Молодой человек заулыбался. - Ничего. Прорвемся. Еще повоюем… Телевизор, замечательное изобретение с плоским экраном, стоял как-то немного боком, красавиц было видно не всех. Антон встал, повернул его. Почувствовал какой-то странный запах – то ли сырости, то ли реки. - Что за чертовщина… Пошарил рукой по тумбочке, за телевизором… В кулаке оказалось что-то мягкое, мокрое. Водоросли. Кусок вонючих бурых водорослей, недавно выловленных из какой-нибудь речки. Он в ужасе пытался отбросить их, но они обмотались вокруг кисти… Он пытался крикнуть, но горло как будто онемело. Снова заболел бок, как тогда, дома. Также переватило дыхание в горле и потемнело в глазах. Из телевизора запела Бритни Спирс. Красавицы, уже переодетые в вечерние платья, сомкнули ряды. - Конкурс вечерних платьев – самый красивый и утонченный. Вы можете оценить как очарование и умение себя подать наших участниц, так и новинки вечерней моды этого сезона, - говорила ведущая, известная индийская киноактриса, которая сама была достойна титула по своей красоте. Антон уже не мог оценить ни внешность участниц и красавицы-ведущей, ни те деньги, которые были вложены в этот конкурс. Его выворачивало наизнанку прямо на пушистый больничный ковер. Рядом с кроватью валялись водоросли. Их запах, слабый, но ощутимый, распространился по всей палате… * * * * * * * * Лена должна была прийти к девяти часов утра, а утренний обход платного отделения больницы начинался в восемь. К этому времени Антон постарался доползти до ванной, отмыться, выпить воды и немного привести в порядок спортивный костюм, который ему разрешили здесь одевать, он даже смог оттереть желтовато-зеленое пятно на ковре и открыл форточку, чтобы проветрить помещение. Словом, вчерашний молодой доктор и медсестра ничего не заметили такого, что рассказало бы о его вчерашней слабости. И о том, что где-то с десяти часов вечера и до этого часа он был не в силах подняться с пола… Сейчас он лежал на кровати и думал о Лене. Жену он не любил на момент свадьбы, и так и не смог полюбить за год, что они жили вместе. Испытывал все другие чувства – уважение, привязанность, симпатию, но любовь так и не пришла. Лена – замечательная девушка, красивая, понимающая, умница, любит его, но что он может с собой сделать? Встретил ее два года назад, когда работал еще ведущим менеджером по продажам в своей компании. Познакомились на веселой вечеринке, которую собрал Николай – Колян Колючий. Его хорошая знакомая, молоденькая Ольга Лагутина, привела собой двоюродную сестру, которая выделялась среди остальных девиц на вечеринке сдержанным поведением, достоинством и куда менее обильными возлияниями. Антону она не то чтобы не понравилась… Просто она была совсем другой, чем девицы, с которыми он общался последние пять лет. Ему нравились девушки более простые, раскованные. Он познакомился в тот вечер с Леной, мысленно пожалел того, кто попытается ухаживать за столь неприступной девицей, и благополучно забыл про нее… Однако получилось совсем по-другому. Девушка еще на той вечеринке, познакомившись с Антоном, начала приглядываться к нему… Привлекала мужественность молодого человека, его уверенность в себе. Позже Лена, расспросив свою сестру Ольгу, узнала, что он служил в погранвойсках, был ранен при задержании нарушителя границы, имеет несколько наград, а сейчас делает карьеру, находится на хорошем счету у начальства в своей компании и недавно приобрел свою квартиру, пусть небольшую, но в центре города. Одно только не узнала Лена у сестры. Была у Антона большая любовь, начавшаяся еще до армии… Сейчас уже почти не осталось этой любви, только ныла она у него в душе иногда, когда слышал он их «общие» песни или проходила мимо девушка в похожей одежде или с такой же прической. Ну так это все в прошлом. А сейчас Лена все больше старалась видеться в компании с понравившимся молодым человеком, дотронуться случайно до него, заглянуть в глаза… Пока Оля не прояснила ситуацию. - Ты что? Так будешь завлекать до пенсии. Сейчас ребята долго не ждут, или ты не знаешь? Порешительней нужно быть. - Я что, недостаточно решительная? – искренне удивлялась Лена, которая привыкла к тому, что инициативу проявляют именно парни. - Была бы ты такой – давно бы замуж вышла! А так – выпей для храбрости на ближайшей вашей встрече, вперед! Так все и произошло. На дне рождения Ольги Лена выпила много текилы, упорно приглашала Антона на все медленные танцы… В итоге они ночевали вместе на лоджии Ольгиной квартиры. А так как в апреле еще было холодновато, греть друг друга приходилось всю ночь… После они периодически виделись, Антон не проявлял к Лене никаких чувств, был неизменно вежлив, приятен в общении. Он не считал, что с этого начались их отношения. Провели весело время – и замечательно. К тому же, еще не все отгорело там… С той девушкой, из далекой расхлябанной юности. Лена расстраивалась. Он ее очень привлекал. Срабатывал закон подлости, озвученный Пушкиным, было задето женское самолюбие… Возможно, он бы так и не обратил внимания на влюбленную девушку, если бы не последующие события. Антон получил должность исполнительного директора своей фирмы. Уверенно начал выполнять свои новые обязанности, но столкнулся с совершенно несерьезным отношением учредителей к тем нововведениям, которые посчитал нужными для компании. Один из них так и сказал ему: - Все, что ты предлагаешь, конечно, неплохо, но стоит денег. Ты так нахраписто начал, потому что ни копейки твоей не вложено в компанию. Вот и пытаешься рисковать… А мы и душу, и бабки уже вложили. Антон понял все. Свободных денег сейчас не было, а нужны они были, причем совсем не малая сумма. Он прикидывал – кредит, взять в долг, поменять квартиру на более дешевую с доплатой? Выход подсказал Колян Колючий. - Ты чего, с ума сошел? К тебе дочка начальника налоговой клеится, ни на шаг не отходит, а ты паришься! Ответь ей взаимностью, поухаживай. А как дойдет до свадьбы – ее отец сам тебе поможет. Потом все пронеслось, как краски в калейдоскопе: несколько романтических свиданий, еще больше – страстных, знакомство с родителями его и ее, подозрения ее папаши (видать, немало было желающих пробраться к «знатному» тестю), свадьба… Он получил то, что хотел – уважение учредителей и долю в капитале компании. Также стал обладателем шикарной квартиры и обаятельной жены, которая знала каждый самый маленький участок его тела, но не видела его душу, где кровавыми саднящими буквами было вырезано имя другой женщины… - Милый, ты не спишь? – от звука Ленкиного голоса он вздрогнул и оторвался от своих мыслей. – Как ты тут? Ленка выглядела очень милой и свежей в изящном кремовом платье. Она принесла ему фрукты и большой пакет с пирожками. «Дурень, чего тебе еще желать? Такая жена у тебя, любой мужик жил бы да радовался...» Антон вздохнул и попытался улыбнуться. - Без тебя, Ленок, совсем плохо… - Ничего, скоро тебя выпишут, все нормально будет. Главное – не нервничай больше так. Как же ты меня напугал, милый! Честно говоря, не очень-то Антону хотелось выписываться – здесь он чувствовал себя в большей безопасности, чем дома. - А ничего в нашей больнице платные палаты! – одобрительно заметила Лена, осматриваясь. Мебель удобная, плазменный телевизор… Тебе самому-то нравится? - Ну да, и врачи хорошие… - Папа постарался, он очень переживал за тебя… Антон нахмурился. - Да ладно тебе, прекращай! Папа тебя любит, добра желает. Что такого в том, что он тебе помочь решил. Антон кивнул в знак согласия. Только для того, чтобы Ленка не волновалась. Не больно нужны ему тестевы подачки. Тем временем Лена продолжала обход палаты, заглянула в шкаф, подвинула в сторону телевизор на тумбочке. - Ух ты, какая классная штучка! У вас тут и сувенирчики всякие! Интересно, что это? Сталактит из пещеры? Или минерал какой-то? Мне что-то подобное Ольга из последнего своего отпуска привозила, не помню откуда именно… Он перевел взгляд на жену. В руке у нее был бурый камень непонятной формы, с маленькими вкраплениями слюды. Камень действительно выглядел как те минералы, которые еще в школе на уроке природоведения изучают. Точно также выглядели водоросли, из-за которых он вчера не мог несколько часов подняться с пола. Неужели ему все это показалось? А как же их речной запах, исходящая от них сырость, неприятная скользкая мягкость на ощупь? Надо же – принять горный минерал, камень, за речные водоросли! Кажется, он начинает сходить с ума… * * * * * * * Когда после обеда на обход пришла вместо первого доктора, к которому он уже привык, молодая врач, он глазам своим не поверил. Господи. Все такое родное. Волосы блестящие, черные, короткая функциональная стрижка медработника… Кожа белая, перламутровая, даже лицо светится. Глаза – как растопленный темный шоколад. Самое главное – руки: изящные, но сильные. Маленькие кисти. Руки, которые многим жизнь спасали. Сейчас, правда, она больше с нервами работала, чем с телами. Она имела две далекие друг от друга специализации – хирургом работала вначале практики, сейчас, став старше, получила квалификацию невропатолога… Почти не изменилась. Марьяна. Султыгина Мариам Магомедовна. Красавица несравненная – что тогда, в семнадцать, что после прошедших четырнадцати лет. «Любовь моя вечная, Марьяночка. Не думал еще тебя увидеть…» Антон даже не удивился – он просто тихо радовался. Почувствовал себя сразу лучше. Молчал, ждал, что она сама скажет. Хорошо, что час назад решил побриться… Она не любила неаккуратную щетину. - Здравствуйте. Доктор Комаров сегодня на семинаре, я его замещаю, меня зовут Мариам, есть жалобы – называйте… - не глядя на него, начала женщина нараспев. Он обожал эту ее льющуюся речь. - Счастлив тебя видеть, Марьяна, - прервал ее Антон. Она вскинула резко ресницы, тут же их опустила. Покраснела. - Антон, так это ты? Я подумала, может однофамилец твой? Ты же по больницам не лежал никогда… - С каждым может случиться. Нашли какой-то нервный срыв… Слова особо не приходили в голову. Ну что тут скажешь, когда увидел женщину, которую семь лет назад потерял из виду и которую не прекращал любить и помнить? К своему удовольствию, Антон заметил, что доктор тоже смущается. Осмотр произошел быстро. Легкие касания ее пальцев к рукам, шее привели Антона в восторг, но он скрыл это. Не хотел спугнуть ее, как это уже произошло два раза в его жизни. Когда доктор ушла, Антон погрузился в приятные воспоминания. Он познакомился с Марьяной пятнадцать лет назад, еще до армии, когда ехал в электричке к друзьям в Стреглово, на шашлыки. Одна женщина начала рожать прямо в поезде, Антон бросился на помощь… В этой же электричке ехала семнадцатилетняя Марьяна Магомедова, окончившая недавно медицинское училище. Вместе они высадили роженицу на ближайшей станции, дождались «скорой помощи». Молодые люди сразу понравились друг другу, но девушка не хотела оставлять свой телефон, ссылаясь на строгого отца. Антон записал ей на пачке сигарет свой… Она не позвонила. Антон подкараулил ее около училища, начал ухаживать, провожать домой. Отношения развивались бурно и страстно, она была у него не первой, а хотелось, чтобы осталась последней. Антон любил ее до самозабвения, был готов убить любого за случайно брошенный взгляд, перевернуть все вверх дном ради случайной ее улыбки… Марьяна была куда более спокойна. Первая беда произошла, когда его призвали в армию. На проводы она не пришла, телефон не отвечал. Антон был в шоке, хотел умереть. Потом пришло письмо, что отец присмотрел ей жениха, что она не живет больше в Химках, и просьба забыть ее. Что он тогда пережил – не описать. Сейчас отболело, а тогда жить не хотелось, и не верилось до конца в предательство любимого человека именно сейчас, когда он практически заперт в чужой стране, в армии. Тысячи девчонок не дожидались своих парней, но такое вряд ли с кем-то приключалось. Следующая их встреча произошла через семь лет. Он случайно увидел ее в магазине. Повзрослевшая, более женственная Марьяна покупала конфеты и держала за руку мальчика лет пяти. И она сразу его узнала. Антон не задавал лишних вопросов – почему, как и зачем. Он слишком исстрадался за эти годы. Она сама ничего и не объясняла. Зато как он был счастлив следующие две недели, когда она оставалась на его съемной квартире! Он был в восторге. Марьяна изменилась – то ли повлиял сладкий женский возраст – двадцать пять лет, то ли семейная жизнь… А возможно, правы были некоторые его друзья в том, что женщины – медики – самые лучшие любовницы, нежные, аккуратные и раскрепощенные, знающие анатомию человеческого тела, да и сам он за эти годы превратился из мальчика в мужчину и лучше стал ценить сексуальные удовольствия. В общем, ничто не мешало им наслаждаться друг другом. Сына, по ее словам, она оставляла у подруги, которая любезно согласилась за ним присмотреть... Исчезла она опять неожиданно. Просто собрала немногие свои вещи, только забыла флакон духов с ванильным ароматом в ванной. По сей день хранит он эти духи… Тогда он уже не переживал. Решил жить своей жизнью – а вдруг она появится снова? Правда, около двух лет назад он уже мысленно попрощался с ней навсегда. И вот, именно сейчас, когда ему плохо, она вновь появилась в его жизни! - Доктор, а вы ничего не хотите мне рассказать? – ловя губами ее прохладные перламутровые пальцы, прошептал Антон. – Все-таки я не пацан уже, не сбежите от меня так просто! Марьяна сильно толкнула ногой дверь, та захлопнулась почти без стука – даже двери здесь были люксовые, обитые мягкой тканью. Она вздохнула и запустила пальцы в его жесткие темные волосы, притянула его голову к своему плечу. Ему сразу стало хорошо, спокойно и сладко. Необходимость в чем-то еще отпала… * * * * * * * Они проговорили очень долго. Сегодня была суббота, охрана расслаблялась, дежурная медсестра спала на каталке в конце коридора, и сон ее был очень крепок. А Марьяна и Антон не могли оторваться друг от друга. Все оказалось не так сложно. Тогда, пятнадцать лет назад, отец действительно выдал ее замуж за богатого соотечественника. Они вернулись в Осетию. Там у нее появился хороший дом, машина, родился маленький Магомед. Но муж оказался тираном, часть бил ее, да и Магу тоже, иногда до бессознательного состояния. Естественно, она уже не работала. Ее спасла подруга, уехавшая с мужем в Химки – пригласила в гости, а у мужа были неотложные дела, он поехать не мог, а если бы он не пустил жену, это вызвало бы вопросы – что случилось, не поссорились ли, все ли здоровы. А муженек ненавидел, когда кто-то интересовался их семейными делами. Марьяна начала готовиться к освобождению от мужа. Антона она хотела посвятить во все как можно быстрее, и только панический страх перед мужем останавливал ее. Вскоре муж, узнав о ее отношениях с русским, послал своих братьев в Химки. Они забрали Магу. Это и заставило Марьяну в панике вернуться на родину… Спасла ее случайность. Муж возвращался домой, ехал по узкой горной дорожке, гнал машину и сорвался вниз… Став вдовой, Марьяна поспешила уехать из Осетии. Она боялась, что родственники мужа снова отберут у нее сына. Тогда, после Химок, они вернули сына только при условии, что она вымолит прощение у мужа и будет жить под его крышей. Ох и унизительное это было время… Марьяна всегда помнила об Антоне, но не хотела искать его – наверняка уже своя семейная жизнь, зачем мешать? Тем более что она так внезапно исчезала из его жизни, травмировала его душу. И вот жизнь свела их снова. Что делать в такой ситуации? Марьяна не интересовалась подробностями его личной жизни. Есть возможность какое-то время быть вместе – и хорошо… На пару часов доктор отключилась, лежа рядом с Антоном, прислонившись к его плечу. Потом вскочила, вспомнила, что скоро будет смена дежурной бригады, и ее присутствие в отделении в это время может вызвать вопросы. Она поправила халат, поцеловала Антона и тихонько прокралась в коридор. Дежурная медсестра по-прежнему спала… К счастью, сына сегодня забрала к себе по ее просьбе подруга. Время семь часов, как раз заедет за ним… Сегодня выходной. Можно спокойно отдохнуть и все обдумать. Через пятнадцать минут Марьяна, звеня ключами от своей «Ауди», направлялась к больничной стоянке. Антон провожал ее взглядом из окна. Он был счастлив и шепотом благодарил Бога, что дал им встретиться вновь… * * * * * * * * Его приятные, отвлеченные мысли прервал звонок мобильника – мелодия из сериала «Бригада». Кто мог звонить в такую рань? Номер не определялся. Антон нажал кнопку: - Алло, Горячев слушает. В ответ молчали, слышен был только какой-то треск. По-видимому, звонили из другого региона, связь никак не налаживалась. - Алло, говорите. Вас не слышно! Почему-то опять закололо в боку. Спокойно. Чертовы нервы… Треск прекратился. - Алло, - женский голос. Молодой, незнакомый. – Антон? Доброе утро. Как самочувствие у тебя? - Кто это? – ему не понравилась фамильярность девушки. Боль в боку нарастала. - Антон, тебе действительно важно, кто это? Ты сейчас не в той ситуации, чтобы интересоваться. Кстати, как дела в компании? К вам недавно приезжала проверка из Инспекции по труду. Как ты думаешь, твои подельники никому не проболтаются о Ветрове? В глазах поплыло. Он вцепился в гладкий прохладный корпус телефона. - Что же вы не пожалели беднягу? – продолжала девушка. – Он сирота, астматик, получал у вас небольшую зарплату за свой немалый труд. А вы, три здоровых мужика, все при должности и при деньгах, даже не обеспечили ему достойные похороны, а сплавили куда подальше его тело. - Девушка, вы о чем говорите? Я вычислю вас… - Не вычислишь, потому что я напрямую от него звоню. - От кого – от него? - Да от Ветрова. Он передает тебе сердечный привет и приглашает купаться и порыбачить в Конаково. Есть там, говорят, рыбные места… - Сумасшедшая! – крикнул Антон. – Что тебе надо?! - Он просил ту курточку захватить, в которой ты в тот раз был – больно она ему понравилась… Антон нажал кнопку отбоя, потом отключил телефон совсем. Его била мелкая дрожь… - Господи, - прошептал он. – Какая-то баба обо всем знает. Это конец… Суд. Зона. Огласка… Он какое-то время сидел с закрытыми глазами. Потом снова включил телефон, набрал номер технолога. - Андрюха? Все, конец. Нас просекли. Не задавай глупых вопросов! Я насчет Ветрова… * * * * * * * Антон до конца дня делал звонки, улаживал свою проблему… Было решено расспросить аккуратно сотрудников фабрики о Ветрове, с кем он водил знакомства, была ли у него женщина… По указанию генерального директора, ее требовалось ликвидировать, другого выхода у них не было. Он не мог понять, каким образом всплыло их преступление, ведь чтобы знать хорошо все подробности, надо было ехать за ними по пятам до этого леса в Конаковском районе, а потом, хорошо укрывшись где-нибудь, наблюдать за ними… Занятый решением своего вопроса, он не знал, что в восемь часов вечера со станции Алабушево сошел решительный осетин и направился к дому, где принимала ванну Марьяна Султыгина и уже давно спал ее сын. Марьяна надела халат и вышла из ванной комнаты как раз в тот момент, когда он отломал от старого забора два колышка и пролез в палисадник, направляясь к дому. А когда она пошла в комнату Маги, чтобы проверить его сон, он уже был в маленькой уютной кухне, спрятался за холодильником. Когда она зашла в кухню и включила свет, сначала не заметила его. Он вышел и тихонько встал за ее спиной, когда она потянулась к настенному шкафчику за пачкой «Липтона». - Мариам, - тихо окликнул он. Женщина выронила пачку чая. Полным именем ее никто из русских знакомых не называл. Она сразу поняла, кто это. - Ну здравствуй, Курбан. Что же ты приходишь ко мне как вор, в дверь не стучишь. Не уважаешь ты память покойного брата, раз так к его жене приходишь. Марьяна выглядела очень спокойной, лицо хранило обычное для нее мягкое выражение, поза расслаблена. Только правая рука лежала на кухонном столе, пытаясь нащупать нож так, чтобы осетин этого не заметил. - Здравствуй. Не поцелуешь? Родственники как-никак… - Говори, зачем пришел. - Мариам, на семейном совете решили найти тебя и забрать Магу. Отец мой посчитал, что у нас его лучше воспитают в соответствии с традициями, по обычаям предков. Если ты хочешь, можешь поехать с нами и жить в отцовском доме. Если же нет… Что же, ты – еще молодая, красивая женщина. Ты еще найдешь себе мужа, родишь детей для него. А Мага – мальчик, первенец. Отправь его со мной. Марьяна вспыхнула. - Ты сам-то думаешь, что говоришь, Курбан? – пытаясь сохранять спокойствие, усмехнулась она. – Чтобы я, мать, отдала вам своего единственного сына? Ни за что! Один раз вы уже разлучили меня с ним, но теперь такого права у вас нет – я не имею к вашей семье никакого отношения с тех пор, как мой муж погиб. Передай своему отцу, что я, конечно, глубоко уважаю и его самого, и наши обычаи, но ребенка от себя никуда не отпущу. И с тобой не поеду. Я хочу жить в России. В Осетию возвращаться и становиться рабой твоей, твоего отца и остальных братьев я не собираюсь… Родственник приблизился к ней вплотную, обхватил за плечи. Марьяна дернулась и больно ударилась об угол столешницы. - Подумай, прошептал он. – Отец сказал, если ты не согласишься, дать тебе много денег и выкупить Магу. А если ты и в этом случае не пойдешь нам навстречу, мне придется действовать более жестоко… - И что же ты сделаешь? – с вызовом крикнула женщина, в отчаянии надеясь, что кто-то услышит ее на улице и придет на помощь. Наконец она нащупала нож и прыгнула на Курбана. Но осетин был намного сильнее ее, он легко завернул ей руку за спину и повалил на пол. - Ты с ума сошла, девчонка! – жарко шептал он ей в самое лицо. – Все могло бы быть нормально… Никто не хочет тебя убивать. Какая ты красивая… Я всегда считал тебя красивой. Мариам, согласись, возьми деньги, я отвезу тебя куда скажешь! Ты начнешь новую жизнь! Марьяна не могла ему ответить – он зажал ей рот. Почувствовав, как Курбан возится на ней, расстегивая ширинку, она дернулась от отвращения. - У тебя сумасшедшее тело… - бормотал мужчина – он явно был не в себе. Трясущимися руками он задрал ей футболку. - Отпусти маму, ты! Мага проснулся от шума. Он стоял в дверях кухни, крепенький двенадцатилетний мальчик со сверкающими гневом черными глазами на худеньком личике.- Не смей ее трогать! - Магомед, ты не узнал меня? – одной рукой удерживая на полу, он протянул другую к ребенку. – Это я, твой дядя Курбан… - Я помню тебя, дядя. Зачем ты обижаешь маму? - Я не обижаю ее, Мага, мы просто обсуждаем кое-что…Я не делаю ей больно. Если бы делал, мама бы плакала. Скажи, Магомед, хочешь ли ты увидеть дедушку? - Деду? О да! – глаза маленького мальчика тут же засияли. – И он покатает меня на лошади? - Конечно, покатает, и научит стрелять, и охотиться, и расскажет много сказок про пророка Магомеда. - Дядя Курбан, я хочу к деду! – закричал мальчик, прыгая по кухне. Марьяна съежилась, как от удара. - Сынок, милый, - начала она, - там твоей маме будет очень, очень плохо… - Это правда? – мальчик испуганно воззрился на дядю. - Да, маме там будет плохо, - ответил осетин. – Поэтому мы уедем на некоторое время, а мама пусть поживет здесь немного без тебя. Идет? Мага вопросительно взглянул на мать. В ее глазах стояли слезы. Марьяна понимала, что Курбан так или иначе увезет сына… Через несколько минут в кухню вбежал Мага с большим пакетом, куда он собрал свои вещи. Глаза ребенка блестели от предвкушения встречи с дедом. - Мамочка, ты не плачь, я ненадолго, я вернусь, только дедушку повидаю! – мальчик подбежал к матери и обнял ее. Марьяна стояла словно в ступоре, из глаз ее лились слезы. - Все, Мага, пойдем, - Курбан взял его за руку, они направились к выходу. Марьяна неожиданно вышла из оцепенения. Она схватила нож и с глухим воплем кинулась на Курбана… Потом все произошло очень быстро. Курбан, почувствовав угрозу, резко развернулся и оттолкнул ее. Марьяна начала падать, ударилась головой об угол столешницы… Кровь забрызгала ее белую футболку, капли разлетелись вокруг. Она без чувств упала на пол. И задрожал, в истерике забился маленький Мага, не в силах произнести ни слова, судорожно задышал и обмяк в руках дяди, потеряв сознание. Курбан, оставив мальчишку, кинулся к Марьяне, проверил пульс, оттянул веки. По-видимому, женщина умерла мгновенно, ударившись виском об острый угол. Мужчина достал мобильник. - Алло… Расул, ты далеко? Слава Аллаху! Мы готовы… Мариам? Произошел несчастный случай, увозим одного мальчишку… Через пять минут от дома отъехала синяя «Ауди», на заднем сидении которой сидел Курбан, держащий у себя на коленях Магу, еще не пришедшего в себя. А на уютной кухне так и лежало в искалеченной позе мертвое тело молодой женщины. * * * * * * * * Лена ушла недовольной. Через месяц – годовщина их свадьбы, она собирает гостей, организовывает праздник в том же ресторане, где они праздновали бракосочетание в прошлом году. Она полна идей, желаний и интересных задумок… Антон пытался изобразить заинтересованность, но это давалось ему тяжело, да и получалось неубедительно. Поэтому жена и обиделась. Посмотрела своими серыми задумчивыми глазами в упор, вздохнула… - Ладно, милый. Я вижу, ты устал. Все-таки подумай, Белова приглашать или нет? Он уже давно о себе знать не давал, да и сейчас, когда ты попал в больницу, даже не позвонил… Наверное, не надо. - Ленок, ты лучше все организуешь… Решай сама. - Хорошо. Я пойду тогда? Кстати, говорила с доктором Филиным, он сказал, еще неделька – и тебя выпишут. Видишь, как замечательно – как раз отдохнешь дома, и будем принимать гостей! Лена обняла его, а Антон поморщился. Никто из веселой семейки – ни жена, ни тесть – его мнения никогда не спрашивали. Это уже начинало надоедать, тем более отвратительно это выглядело на фоне недавней ночи с Марьяной. - Все, любимый, я побежала. Как только Лена покинула палату, Антон забрался с ногами на кровать, схватил телефон и нажал кнопку быстрого вызова. Обхватил голову руками, услышав в который раз, что абонент недоступен. В пятницу и субботу она просто не брала трубку, он думал – мало ли, возможно, занята с сыном, перезвонит сама, когда освободится… Однако Марьяна не перезванивала, а когда он позвонил в шесть часов утра в воскресенье, ему уже отвечал механический голос. Антон сходил с ума от собственной беспомощности. Если бы не его грозный тесть и жена, он давно бы поднял кого возможно, лично бы отправился в Алабушево! А так он мог только позвонить в милицию, где ему ответили, что занимаются поиском людей только по истечении трех суток от дня их пропажи… Раньше Марьяна имела причину неожиданно исчезать. Первый раз, пятнадцать лет назад, ее заставил уехать отец. Потом – приходилось улаживать проблемы с родственниками в Осетии. Что же могло приключиться сейчас, когда, казалось бы, все встало на свои места, и Антон подумывал о разводе с Леной и начале новой жизни с ней, единственной по-настоящему любимой женщиной в его жизни? В дверь палаты постучали. Это была пухлая молодая медсестра с красивыми синими глазами, раньше он ее не видел. - Доброе утро, осмотр, пожалуйста… Антон привычным движением засучил рукав, протянул ей руку, чтобы она смерила давление. - Сто двадцать на восемьдесят… Отлично, как у десантника. Жалобы есть какие-нибудь? - Вроде нет… Хотя вы знаете, засыпаю с трудом, можете мне снотворное прописать? - Снотворное? – девушка задумалась. – Подождите, сейчас у доктора спрошу. Девушка выбежала из палаты. Антон подумал, что она явно работает не так давно, еще, возможно, не знает, кто его тесть и что он за пациент. Возможно, ее удастся расспросить о Марьяне… Через пять минут синеглазая медсестра вернулась. В руке она держала стакан воды и пузырек с таблетками - Это мепротан. Примите за тридцать-сорок минут до сна одну таблетку, водичкой запьете. В инструкции говорится про две таблетки перед сном, но вы не спешите, возможны побочные действия. Если они будут, доктор назначит другие таблетки… - Ой, спасибо большое! – Антон улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой и дотронулся до руки медсестры. – А почему сегодня доктор ко мне не приходил? Медсестра смутилась. - Ой, разве не приходил? А Олег Иванович? - Да, мужчина был такой пожилой… А раньше ко мне женщина приходила, я уже даже привык… Мария, кажется, ее звали… Девушка опустила глаза, явно раздумывая о чем-то. Антон еле сдержался, чтобы не поторопить ее, не встряхнуть как следует. - Не Мария, а Мариам, - девушка вздохнула так, что сердце у него чуть не выскочило от нехорошего чувства. – Султыгина Мариам Магомедовна, невропатолог. Сегодня только узнали, нет ее больше. Антон еле сдержался, чтобы не закричать. - Как так – нет больше? - Сегодня только узнали. А смерть, по результатам экспертизы, наступила в пятницу. Позвонила ее соседка и все нам рассказала, ужас какой-то... Зашла в пятницу вечером поболтать, дверь открыта, на кухне лежит наша доктор, упала она, ударилась головой о столешницу умерла сразу – удар на висок пришелся. Но не сама, кто-то ее толкнул явно, да и сына ее не нашли. Молодой человек отвернулся. Пятница… Господи, невозможно. - Жалко, такая хорошая женщина была, и доктор замечательный, - разговорилась медсестра, - научила меня многому… Ой, как вы расстроились, конечно, ужасно это все! Но вам волноваться нельзя ни в коем случае! Примите таблетку и постарайтесь уснуть, а я пойду, меня еще пациенты ждут! Медсестра вышла. У Антона зазвонил телефон, резко и надрывно прозвучав в тишине… - Да, Горячев слушает. - Ну здравствуй, Горячев. А я Ветров. Антон подсознательно ждал теперь этих звонков в любой момент, поэтому бок теперь не болел. Он сразу положил в рот семь таблеток из тюбика, запил глотком воды, сосчитал до десяти мысленно, решил не упускать не одной подробности разговора, чтобы вычислить, кто терроризирует его. Мужской голос на другом конце провода был молодым, хрипловатым и как будто усталым, или не совсем трезвым… Антон ничего не мог утверждать – голоса покойного Ветрова он никогда не слышал. - И что тебе надо? Антон услышал какой-то странный шум, абонент явно находился недалеко от проезжей части. - Я скучаю здесь, - медленно говорил неизвестный. – Приезжай ко мне, поговорим, обсудим все… Таблетки подействовали моментально. Антон почувствовал легкое головокружение и ощущение отрыва от земли, как у него было при приеме экстази… Абонент отключился. Антон, шатаясь, пошел в ванную. В рук он сжимал спасительный пузырек с мепротаном. - Мариам… Марьяночка, - бормотал он, сползая на пол. – Как же ты покинула меня, любимая? Я совсем пропаду без тебя, а тут еще этот Ветров на мою голову… Антон залпом проглотил половину содержимого пузырька. Через полчаса он уже видел лес, темный и неприветливый… тело Ветрова с привязанным к шее камнем лежало на земле. Рядом почему-то стояла Марьяна, удивительно молодая, красивая и грустная, и молча качала головой – мол, нехорошо поступаете, товарищи… Из последних сил Антон протянул руку к пузырьку и проглотил остальные таблетки. Пропади все пропадом. Жгучей боли в животе, начавшейся через полчаса, он уже почти не чувствовал… Глава 5 - Ленка, не плачь! Доченька, родная, милая моя, что же это такое! Виктор Степанович чувствовал себя беспомощным и растерянным. Уже три дня как он увез Лену в их загородный коттедж, находящийся в элитном коттеджном поселке «Золотой ключ» недалеко от Поваровки, скрыл от всего – друзей, их соболезнований и организации похорон. Этим занялась молоденькая племянница Ольга, друг Антона Николай и его собственная верная секретарша. А он пытался помочь дочери с большим, первым в ее жизни горем. Смерть Антона, такого молодого и, казалось бы, благополучного. - Папа, не уберегли мы его! У него точно были какие-то проблемы в бизнесе, вечно звонки странные, после которых он был сам не свой! Это его постепенно и доконало. А меня в свои дела он никогда не посвящал… Виктор Степанович слегка напрягся и отстранил дочь. Она, как всегда, будто читала его мысли. - Какие звонки? Я знаю, что не посвящал, но постарайся хоть что-нибудь вспомнить. Я догадывался, что они там в своем «Джонс А.С.» творят черт знает что, но не лез туда, думал, сами разберутся, да и он сам помощи не просил… - Вспомнила! – Лена перестала плакать, и Виктору Степановичу сразу стало легче. – В тот день, когда его в больницу увезли… По-моему, из-за этого ему и стало плохо. Он ушел в ванную, ему позвонили. Я ответила, там просили перезвонить и представились… Подожди, сейчас вспомню. Алексеем Ветровым. - Хорошо, дочь, а с чего ты взяла, что ему именно из-за этого стало плохо? - Я тебе в тот раз не рассказала – так испугалась за Антона, вылетело совершенно из головы… Когда я ему все передала, у него как раз приступ и случился. Он упал, как только я произнесла имя звонившего. Потом, в больнице, я не стала ничего спрашивать – не хотела волновать его. А он, бедный, так и был все время подавлен, сам не свой ходил… На Лениных глазах снова показались слезы. Виктор Степанович, испугавшись новой истерики, обнял дочь. - Милая, не плачь. – Он подвел ее к встроенному в стену мини-бару, налил «Голд Лэйбл» в хрустально блестящий бокал. – Выпей. Я не думаю, что кто-то сознательно причинял ему вред. Что поделаешь – наш Антон надорвал себя работой, у него и ранение было во время службы в армии, к тому же ты помнишь, он одно время баловался наркотиками, вот молодой организм ни не выдержал… Ладно, о мертвых плохо не говорят. Доченька, иди поспи, тебе отдохнуть надо, у нас похороны через два дня… А я еще посижу, подумаю. И Виктор Степанович, сидя в гостиной в мягком коричневом кресле с бокалом виски, крепко задумался. Но думал недолго, сидеть без дела было не в его правилах. Да и картина вырисовывалась интересная… Похоже, кто-то из учредителей «Джонс А.С.» пытался оттяпать долю, которую Антон вложил в компанию. А эти деньги дал ему именно он, тесть Виктор Степанович, на развитие бизнеса, да и чтобы мнение Антона на совете директоров компании тоже принималось в расчет. И сумма была немалая, стоило ради нее все разузнать… Михайлов допускал и другой вариант – что Антона задолжал кому-то, и деньги с него потребовали. Но зачем залезать в долги, уже вложив в дело крупную сумму? Тут мысли чиновника неизменно останавливались на наркотиках – возможно, они были для Антона не таким уж легким периодическим развлечением, как он пытался убедить тестя и жену. Позвонил главный врач больницы, где умер Антон. Лена с отцом приехали по его звонку три дня назад, когда все произошло. В больнице девушка упала в обморок, увидев в ванной комнате палаты безжизненное тело своего мужа в луже рвоты. Теперь он интересовался, как чувствует себя Лена. К слову сказать, Михайлов и главный врач учились когда-то давно в одном классе… - Витя, как себя дочь чувствует? Господи, горе-то какое…Не доглядели мы за твоим зятем, да и чувствовал он себя перед смертью хорошо, никаких подозрений не было, что он такое совершит… Ты уж прости меня, не вызывай никаких проверок к нам, ладно? - Санек, спасибо что позвонил. Ленке сейчас получше. Плачет, конечно, не без этого, коньяком вот только что отпаивал, спать еле уложил… Коньяк-то ничего ей сейчас?... Ну слава Богу. А насчет проверки не волнуйся, это я при ней так сказал, чтобы она видела, что я тоже злюсь… Никто к вам не приедет, по крайней мере от меня. Работайте. - Спасибо, облегченно вздохнул главврач. – Прямо какая-то черная пятница для нашей больницы случилась… Утром дочка бизнесмена одного сбежать пыталась, еле санитары отловили в другом крыле. Днем я узнал, что невропатолога нашего, Султыгину Марьяну, убили в собственном доме, а сына ее увезли. Она еще заменяла заболевшего Андреева, приходила к вашему Антону. Может, ты ее и видел. И вечером, как будто специально, чтобы меня добить, твой зять совершает самоубийство. Ты, Вить, прости меня за откровенность, просто я в таком шоке… - Да я уж давно простил, и ты меня прости, я погорячился, - миролюбиво ответил Михайлов. – Скажи еще раз, как ту докторшу звали? - Султыгина Мариам Магомедовна. - Просто интересно, припоминаю… Ладно, Саш. Бывай, супруге и детям привет. Виктор Степанович прекрасно помнил черноглазую восточную красавицу-доктора. Надо же, как жаль, такая молодая, ребенок без матери остался… Теперь мысли Михайлова вращались вокруг Антона, больницы и смерти этой Мариам… Глава 6 Кладбище находилось за городом, в лесу. Совсем недалеко было озеро, зеркально-чистое, голубоватое, обрамленное зелеными берегами, когда-то чистыми, а сейчас испорченными оставленным отдыхающими мусором. Лес был смешанным, преобладающие сосны источали восхитительный, целебный, чуть едкий запах. Днем, особенно в июльское тепло, можно было встретить белок – они, обнаглев, могли перебежать дорогу. Сейчас была середина августа. Наташа возвращалась с работы. Офис «Автомира» находился недалеко от парка «Сокольники». Люди встречались после работы, пили пиво в летнем кафе, танцевали и развлекались. Четверг. День, когда Наташино настроение поднималось почти до предела. Сегодня она надела свое новое платье – из зеленого шелка, с короткими рукавами, длиной чуть выше колен. Из-за этого платья сегодня и посетители автосалона были вежливее, и начальник приветливее. Впрочем, нет. Не из-за платья. Из-за ее улыбки, блеска глаз и приятного низковатого голоса. Она хотела одеть это платье завтра и после работы пойти в нем в клуб. Однако шеф сказал, что завтра приезжают заказчики. Значит следовало одеться строго и по-деловому, а это платье все же выглядело несколько легкомысленным. Ничего страшного, она имела прекрасную возможность продемонстрировать его сегодня, а завтра, облачиться в скучный серый костюм на весь день и переодеться в конце своей смены… Домой идти совсем не хотелось. Лера сегодня едет по каким-то делам, сказала, что вернется поздно. Наташа уже отвыкла скучать в одиночестве. Хорошая все-таки девчонка эта Лера. Главное – не давать ей замыкаться в себе, переживая расставание с парнем. Из летнего кафе негромко звучала Максим, «Трудный возраст». Старая песня, приятные воспоминания... Наташа присела за столик, заказала сок, палочку куриного шашлыка. Народ веселился, на душе было как-то легко и приятно. Сама бы с удовольствием потанцевала, просто одной выходить было как-то неудобно… За соседним столиком сидели два молодых человека. Оба симпатичные, чуть постарше ее. Оба также пьют пиво, мирно о чем-то разговаривают. Один – картинно красивый голубоглазый блондин в джинсах и потертой джинсовой куртке, белозубая улыбка, весь приятный, прямо солнечный. Второй – серьезный, брюнет с холодными серыми глазами, не такой красивый, но куда более интересный. Он периодически поглядывал на Наташу. Она кинула взгляд через плечо, улыбнулась в сторону. Ничего ребятки. Лерку бы сюда, одной совсем некомфортно… «Максим» закончила петь. На небольшую сцену под тентом кафе вышла девушка, организующая программу для посетителей. - А сейчас, дорогие мои, по заказу наших гостей из солнечной Армении прозвучит песня «Ереван-джа»! Для Ованеса и Арутюна! Наташа пожала плечами, достала из сумочки телефон и начала писать сообщение матери. Что с них взять, везде платят – везде их и привечают! Она не очень любила мужчин с Кавказа, но уважала их напористость и решимость. Побольше этих качеств нашим парням – может быть, и не выходили бы русские девчонки замуж за джигитов. Вот, и сейчас две красотки голубоглазые отплясывают лезгинку с армянами, заказавшими песню, которая прославляет в центре Москвы их столицу… Но, по-видимому, не все относились к пляске армян так спокойно. Какой-то пьяный молодой человек, нецензурно выругавшись, поднялся из-за своего стола, вышел на сцену и ударил одного из них. - Ты, падла, оборзел? Вали в свою Армению! Второй армянин, естественно, вступился за друга. Ребята из компании русского повалили на сцену, а их было пять человек. Откуда-то взялись соотечественники танцоров, которые с гортанными выкриками влезли в кучу-малу. Со сцены полетела музыкальная установка, девушка-ведущая истошно завизжала. Пожилой хозяин кафе выбежал, замахал руками на дерущихся, пытался кого-то растащить, в итоге получил удар по носу и, обливаясь кровью, принял участие в побоище. Половина посетителей в итоге дралась, а другая половина, преимущественно женская, дерущихся подбадривала. С тех столов, что стояли ближе к сцене, полетела на пол посуда, разбиваясь об деревянный настил хрустальными брызгами… Наташа увлеклась перепиской с матерью и поздно поняла, что пахнет жареным. Она схватила сумочку, когда – о, надо было садиться подальше от сцены! – на нее начал падать один из молодых армян. Он не устоял на ногах от мощного кулака хозяина кафе… На девушку словно нашел столбняк. Она дернулась, но двинуться с места не смогла. И валяться бы ей на полу в ее красивом шелковом платье, прижатой потным избитым армянином… На помощь пришел брюнет, который сидел за соседним столиком и с самого начала привлек ее внимание, вместе со своим другом, красавчиком-блондином. Молодой человек резко притянул к себе Наташу, она упала в его объятия. Армянин пролетел мимо и с грохотом упал на пол, ударившись головой. Она с ужасом подумала, что могло бы быть сейчас с ней. Тем временем брюнет схватил ее за руку и стал выводить из толпы дерущихся. Какой-то парень в пьяном угаре полез на него, но Наташин спаситель ловким, каким-то даже профессиональным жестом завел ему руку за спину. Тот вскрикнул и упал. Следующего он одной рукой уложил на землю. Больше уже к ним никто не лез, и брюнет благополучно вытащил ее из толпы. - С вами все в порядке? – положив ей руку на плечо, спросил он. - О да, спасибо, если бы не вы, не знаю, чтобы со мной было, - выпалила в ответ Наташа. - Да пустяки, - улыбнулся он. – Платье вам порвали, - с сожалением отметил парень. И правда – рукав на правой стороне был оторван полностью. Брюнет вздохнул и накинул на нее свой серый пиджак. – Да, жалко, платье красивое, к глазам вашим идет… Наташа засмотрелась на него и уже забыла, что ей пора домой, когда к ним подъехал черный «Ниссан». Из него высунулся блондин. - Вы собрались уже? Поехали! Они сели в машину на заднее сиденье. Обычно Наташа, девушка осторожная, никуда не ездила с незнакомыми мужчинами. Но этому она почему-то доверилась… - Слушай, мне в моей «Ауди» как-то привычнее ездить, простору больше, чем в твоем… - проговорил блондин. – Ты девушку спас? Молодец. Девушка, меня зовут Виталий. Это мой друг, Сергей. - Наташа, очень приятно… - Сейчас мы выберемся из Сокольников, и я передам руль законному владельцу. Около станции метро Виталий вышел из машины купить сигарет, и Сергей с Наташей перебрались вперед. Его пиджак приятно пах незнакомым одеколоном и мягко согревал ее. Наташе было хорошо. - Наташ, а вы ничего не хотите? Сигарет купить или еще чего? - Я бы выпила, - вздохнула Наташа. – Такой стресс для меня все это… Не могу успокоиться. Сергей вышел к палатке и вернулся с банкой «Ягуара». - Пойдет? Я забыл спросить… - парень заметно смущался. Наташа лучезарно улыбнулась и кивнула. Она явно ему нравилась. Виталий зашел в салон. Все трое покурили, теперь машину повел Сергей. - Куда вас везти, Наташа? – спросил он. - Я в Химках живу, это далековато, довезите до метро «Планерная», оттуда маршрутки ходят… - Я сам живу в Химках, - ответил Сергей. – Да и если бы не жил, все равно бы довез. О! Ты на какой улице живешь? – неожиданно для себя Наташа перешла на «ты». – А работаешь случайно не в городе? Я живу на Московской… - Он проживает на Панфилова, - ответил за него Виталий. – А работает в местном ОВД. Знаешь, наверное, где это находится. Наташа с уважением посмотрела на чеканный профиль Сергея. Так вот откуда его профессиональная техника ведения боя… Уже дома, засыпая, она так и видела этот профиль перед собой. И очень жалела, что не спросила телефон Сергея. С другой стороны, он тоже ее номер не спрашивал. А жаль… * * * * * * * * * Утро пятницы выдалось для Наташи напряженным. Она проспала звонок будильника, встала на полчаса позже, когда удивленная Лера уже десять минут будила ее. Быстрые сборы, кое-как навела красоту, помня о приезде заказчиков из Иркутска. Ничего не съела, не взирая на возмущение соседки, приготовившей яичницу. Пара сигарет, чашка крепкого кофе – и бегом, на станцию, пока не отъехала быстрая электричка «Москва - Тверь», пропускающая многие остановки! Компания арендовала два этажа в офисном центре и часть подземной парковки на Русаковской улице, недалеко от метро «Сокольники». Лере везло больше – она работала ближе, в Ховрино, всего две остановки на электричке отсюда. Там находился многопрофильный медицинский центр, где она занимала должность медсестры-анестезиолога. Если честно, Наталья немного завидовала своей приятельнице: получила давным-давно среднее профессиональное медицинское образование, не хотела даже выучиться на врача, а всегда при работе, и деньги неплохие получает. Конечно, в начале, только после училища, Лере пришлось три года отработать в хирургическом отделении больницы в своем городе, на совсем небольшую зарплату… Да, но много ли надо восемнадцатилетней девочке, живущей с родителями, какой тогда она была? А получив опыт и хорошую запись в трудовой книжке, Лера устроилась работать в Москву и сменила уже несколько крупных частных медицинских центров, искала себе большую зарплату. Она и сейчас нормально получала, но, естественно, стремилась к лучшим условиям. Медсестры оказались нужны в кризис также, как в стабильное время. К тому же работала Лера посменно, сутки через двое, а такой график виделся Наталье более привлекательным, чем собственный. Конечно, Лера выматывалась на работе, целые сутки на ногах… Зато потом – сплошной отдых, при желании подработать она договаривалась с другими медсестрами и, если им нужны были свободные дни, работала в их смены, как дневные, так и ночные и выходные дни, оплачиваемые по двойному тарифу. Еще один такой милый плюсик – рабочая одежда медсестры. Лера очень мило выглядела в коротком белом халатике и накрахмаленной наколке медсестры. Хотя она говорила, что завидует Наташе – она ведь имеет возможность менять свои костюмы, даже при строгом дресс-коде… Наташа приехала в офис на полчаса позже. К счастью, как сообщил ей охранник, начальник еще не приехал. Слава Богу, а то он опаздывающих очень не любит! Приветственно кивнув секретарше, она побежала в свой кабинет, который делила с другим администратором, Витей. Кабинет был просторным, даже большим для них двоих, светлым, кремовая изысканная офисная мебель, экзотические комнатные растения, белые навесные потолки, ламинат – помещение представительского класса для приема посетителей, и минимум личных фотографий, салфеточек, картинок, украшений и милых безделушек! - Ты чего, мать? – удивился напарник. – Вроде некогда не опаздывала… Да сядь, отдышись. Начальство, слышал, будет после обеда. Иди покури, причешись. Все нормально, не волнуйся! Наташа вышла на улицу – в самом здании курилка была только для посетителей. Присела на скамейку около входа, прикрыла глаза. Подскочила от трели телефона. Звонила Лера. - Ну ты как? Успела? - Нет, на полчаса опоздала… К счастью, начальник еще не приехал. Прибежала, а мой напарник Витька меня успокоил и покурить отправил. Вот сижу, прихожу в себя. Ты сама как? У тебя же сегодня пациент тяжелый с операцией, я помню? - Да я-то ладно… - Лера почему-то задумалась. – А что за Витька-то? Ты мне про него не рассказывала. - А что? Работаем вместе, нас двое администраторов. Он здесь уже год работает, всему научил меня? - Всему научил? – в городе приятельницы прозвучал скепсис. – Год работает? А начальник не скоро приедет? У вас, кстати, персонал еще на сокращают? - Нет, а что? – Наталье стало неуютно. - А то, что ты новенькая в коллективе, тебя могли и не посвятить во что-то важное! Быстро ноги в руки и беги в свой кабинет, и не выходи без необходимости оттуда – только к клиентам! Наташа в панике потушила сигарету, побежала в свой кабинет, не обращая внимания на как-то странно смотревшего на нее охранника. Открыла дверь, плюхнулась на свое рабочее место… и увидела начальника. Витя стоял, отвернувшись, и смотрел в окно. Анатолий Иванович сидел на его месте, потея в своем черном пиджаке, не сводил с Наташи взгляда. На его полном лице, обычно добродушном, отражалось одновременно нетерпение, недовольство и… сожаление. Наташа встала. - Доброе утро, Наталья. И где это мы пропадаем? «Ах, как была права Лерка! Мне бы ее сообразительность!» - мелькнула мысль в голове Наташи. Похоже, Витька решил ее подставить… Непонятно только, почему. Повышения никому явно не светит, начальство думает только о сокращении расходов… - Вы, наверное, в курсе, Наташа, что в нашей компании начинается сокращение персонала в связи с оптимизацией расходов компании, - важно продолжил начальник. – Мы более не нуждаемся в ваших услугах. Ваше заявление будут ждать в отделе кадров, расчет получите в бухгалтерии. Шеф вышел. Наташа подняла глаза на Витю. - Наташка, прости… Я не мог по-другому… - казалось, он искренне сожалел. – Они действительно сокращают людей, я узнал от его секретарши. Решили оставить одного администратора. Я год работаю, куда я пойду? К тому же ты – красивая девушка, образованная, а у меня только среднее специальное. Прости меня… Наташа, не отвечая, направилась в отдел кадров. Написала там заявление. Она хотела протестовать против несправедливого увольнения… но увидела остальных сотрудников, десять человек – бухгалтеров, менеджеров, секретарш. Их тоже сокращали. Точнее, увольняли. - Я позвонила в трудовую инспекцию, - вздыхала юная бухгалтерша, - мне сказали: пишите жалобу, рассматриваем тридцать дней… Долго-то как! Ну, даже если восстановят меня в должности, какие отношения потом будут с начальством?! Наташа мысленно согласилась с ней. Вечером она ехала домой, опечаленная увольнением. Встретилась на «Маяковской» с Лерой, они должны были идти сегодня в любимый клуб «Б2». - Чего такая невеселая? – приятельница, в противоположность Наташи, выглядела оживленной и цветущей в обтягивающих аппетитные ножки синих брюках и декольтированной нежно-голубой кофточке. - Уволили меня… - Черт, а я сразу почувствовала что-то не то, когда ты начала говорить про своего напарника! – Лера стукнула кулаком по скамейке. – Он явно тебя подставлял! Ничего, найдешь ты себе работу! Денег на первое время могу одолжить, если нужно – у меня на черный день кое-что есть… - Спасибо, Лер, у меня есть пока, - улыбнулась Наташа. – Хорошо все-таки, что у нее появился близкий человек.- А ты выпить купила? - Ну вот, узнаю тебя! – рассмеялась Лера, доставая из своей необъятной сумки их любимый «дамский набор» - две бутылки «Советского» шампанского и две банки «Ягуара». Настроение у Наташи начало подниматься… * * * * * * * * * Все-таки непонятно, почему Лерка не подпускает к себе мужчин. При ее эффектной внешности, пластике и обаянии они так к ней и липнут. Например, сегодня они просто вставали в очередь, чтобы угостить ее выпивкой и потанцевать с ней. Наташа не завидовала – она восхищалась. Было в ее приятельнице что-то такое… лучше любой роковой красавицы! В итоге это угощение довело до того, что они, пьяные и веселые, выкатились из клуба в пять часов утра, поймали такси и незамедлительно в нем уснули… В столь раннее время доехали без пробок. Таксист разбудил их около дома. Девушки расплатились и, поеживаясь от утреннего холода, выгрузились из машины. - Покурим? – предложила Наташа. Лера кивнула ,полезла в сумку за сигаретами… И вдруг зажала себе рот рукой, чтобы не вскрикнуть. - Наташка, смотри! – прошептала она. На скамейке рядом с их подъездом, съежившись от холода, дремал милиционер. Наташа пригляделась… - Он что, в засаде здесь сидит, караулит преступника? - Блин, это тот парень, с которым я вчера познакомилась! Получается, он меня караулит. - Круто! Это теперь так ухаживают? – удивилась Лера. Наташа осторожно потрогала его за плечо. - Сергей! Сережа, вставай! Парень подскочил и схватился за кобуру. - Ну давайте, подстрелите нас, - усмехнулась Лера. Придя в себя, Сергей засмущался. - Девушки, извините… Наташа, я тебя ждал и не заметил как уснул. Устал после работы… - А ты во сколько сюда пришел? - В одиннадцать, как освободился, - парень закашлялся. - А сама что? – удивилась Наташа. - Да куда мне… Я, когда училище только закончила, была потолще тебя. Гинеколог наша купила в «Оджи», потом раздумала, я и перекупила у нее. Подумала, тебе как раз пойдет. - Спасибо, Лерка! – Наташа покружилась перед зеркалом. – Красота! И правда, пошло. Сколько я тебе должна? - Брось, ничего ты не должна. Это подарок. Если увидишь что-нибудь на мой слоновий размер – хватай. - Брось! Какой слоновий? У тебя фигурка – супер! Все мужички головы сворачивают! - Кстати, Наташ, про мужичков… Как у тебя с Сережей-то? – Лера зажгла сигаретку, с наслаждением втянула дым и хитро улыбнулась. - С Сережей все отлично. Сегодня после работы его встретила, на лодке катались по каналу. А что? - Да так… - Лера внимательно посмотрела приятельнице в глаза. Казалось, она делала для себя какие-то выводы. Наташа после случая с увольнением, когда Лера как-то просекла действия ее напарника, стала во всем к ней прислушиваться. – Хороший парень, серьезный. Видно, что ты ему очень нравишься. - Лер, да он мне тоже очень нравится… - Береги его. Не обижай. Оттолкнуть легко, а вернуть назад, возродить к жизни человека и отношения ой как трудно… Наташа подошла к холодильнику, достала пол-литровую бутылочку «Бейлис», разлила в небольшие рюмки. Сливочно-кофейный запах ликера приятно щекотал нос. Господи, первый раз кто-то давал ей такие советы по поводу отношений. Но эта девочка, моложе ее, явно намного умнее и обладает куда большим жизненным опытом. Поэтому послушать ее стоит. Девчонки чокнулись, выпили. Наташа закурила. Каждая молчала о чем-то своем, задумчиво глядя в окно. Там, на детской площадке, был небольшой деревянный домик, вроде избушки на курьих ножках, для детских игр. Но последнюю неделю, по вечерам, когда становилось чуть холоднее, туда забиралась милая компания подростков лет шестнадцати, девочка и два парня. Там они пили пиво, курили… Никакая сила вроде соседских бабушек не могла их выкурить оттуда. Сначала из домика доносился громкий мат, позже – сладострастные стоны и вздохи. Вот и сейчас они услышали через распахнутое окно такой нежный вздох девочки, затем звуки, издаваемые парнями, похожие на хрюканье… Наташа не выдержала, громко расхохоталась и закрыла окно. Лера смеялась беззвучно, положив голову на руки. - Во дают подросточки! – смеясь, произнесла она. - Да, а потом будут писать сочинение на тему «Как я провел лето»! – поддакнула ей Наташа. – Видела, кстати, объявление – проводится операция «Подросток» с целью занять школьников на время летних каникул? - Видела. Они сами себя прекрасно займут. Кстати, ты не думала, что твой напарник бывший, Витька, больно легко отделался во время сокращения? И тебя подставил, и свое место сохранил? Надо бы его проучить. - Не надо, Лер, что теперь сделаешь… Сама виновата, - Наташа сразу погрустнела, вспомнив о своем увольнении. – Да и авторитет у него больше… Как-то даже охранника подговорил меня обмануть, что шефа еще на месте нет. - Авторитет, не авторитет… а вести себя по-людски надо… Скажи, где ваш красавчик тусуется обычно? В эту пятницу Наташа была свидетелем того, как ловко Лера завлекла Витьку в клубе «Зона» на Автозаводской. Он угощал ее коктейлями около барной стойки, она же только кивала бармену, чтобы налил парню еще водки. Потом они танцевали, слившись в объятиях, а под прозрачным танцполом было видно, как бегают крысы. Витя разошелся, Наташа никогда его таким не видела. Скромный офисный администратор-подлиза чуть не залезал на Лерку, норовил хлопнуть по попе официанток в тюремных робах и даже пытался принять участие в чисто женском конкурсе мокрых маек… Они приехали сегодня втроем – Наташа, Сергей и Лера. Пока Лера куражилась, они сидели за столиком и пили шампанское. - Ну дает твоя подруга, - восхитился Сергей. – А с виду такая степенная, скромная. - Сама не знаю, что на нее нашло, - веселилась Наташа. – Может, забудет так своего парня… После клуба Лера, попрощавшись, прыгнула в такси в Витькой и поехала к нему домой. Наташа с Сергеем тоже поймали машину. Всю дорогу до Химок они целовались на заднем сиденье, а дома Сергей так страстно любил Наташу, что наутро у нее вся грудь была в следах от поцелуев, и чувствовала она себя совершенно счастливой и измочаленной. Утром Сережа ушел на работу, поцеловав еще спящую Наташу. Буквально через несколько минут в квартиру вошла Лера. Она села на край Наташиной кровати, хитро улыбнулась. Вид у нее был такой же усталый и довольный, как у приятельницы, лямка красного декольтированного платья была почти оторвана. - Ты порвала свое красивое платье, - с сожалением отметила сонная Наташа. – Жаль, дорогое… - Ничего, я себе еще таких куплю, - ответила Лера и достала из сумочки деньги. Две небольшие аккуратные пачки. – Слушай, а наш мальчик-то москвич, предков на дачу отправил – и меня притащил… До Наташи начало доходить. Вчера было десятое число. День зарплаты в «Мэйджор Авто». - Лерка, ты же не… - Деньги у него в тумбочке лежали, - продолжала Лера. – Вот и расчетный лист – пятьдесят тысяч. Тебя, бедную, на тридцать взяли… Наташа была в шоке, не могла сказать и слова… - Вот будет знать, как подставлять коллег. Я у него забрала всю зарплату, хотя планировала немного денег взять… Так даже лучше. Давай их сразу прогуляем… Это же не заработанные деньги. Кстати! Я, похоже, вовремя? Тебя только что покинул юный сотрудник отдела дознания… Наташа отошла от своего изумления и громко расхохоталась, обняв приятельницу. Неприятный осадок, который остался на душе после увольнения, куда-то испарился… Глава 8 Месяц после смерти любимого мужа… Немного отошло, отболело. Уже не было истерики при малейшем напоминании о нем. Не было желания последовать за Антоном и по-тихому вскрыть вены в ванной. Оставалась только звенящая пустота вечером и ночью в квартире, где они жили. Папа предлагал ей переехать хотя бы на время к нему, но Лена отказалась. Со своим горем она справится сама. Иногда заезжала кузина Ольга, навещал Николай, друг Антона, приезжали и другие друзья-приятели… И хорошо. Отвлекали от грустных мыслей, два дня назад она даже с девочками в кафе сходила. Папа не все знал про смерть Антона. Лена, придя в себя после похорон, стала расспрашивать его про обстоятельства смерти Антона. Виктор Степанович рассказал все, что ему удалось узнать… Начальник налоговой, не сомневаясь, что Антона подставили коллеги по бизнесу, нанес сокрушительный визит в «Джонс А.С.» и узнал все – о разваливающимся оборудовании, переведенных на скрытые заграничные счета крупных суммах, и самое главное – о людях, которые пострадали от преступной халатности своего начальства. Эти люди были сейчас ослаблены, напуганы или банально подкуплены, потому и не заявляли никуда о страшных случаях на производстве. Узнал Михайлов и о смерти Ветрова. Заперся с генеральным директором фирмы в кабинете на полчаса, угрожал проверками, инспекциями, даже заведением уголовного дела, прессовал со всех сторон – и тот раскололся. Как выяснил Виктор Степанович, к ликвидации последствий были причастны только сам Антон, два сотрудника с производства и сам генеральный. Так кто же мог звонить Антону и пугать его? Явно не кто-то из этой троицы… Все это Лена узнала от отца. Она была в ужасе от того, в чем принимал участие ее муж, но любовь к нему в ней не угасла… Более того – внутренне она оправдывала мужа. Он хотел поставить на ноги свой бизнес, чтобы они не зависели ни в чем от папы, хотел обеспечить ее всем, чем она пожелает, ее и ребенка, о котором они мечтали… Смутило ее другое. Отец случайно также обмолвился о смерти невропатолога Султыгиной, это почему-то зацепилось в памяти Лены. Она поговорила с Олей – та ничего не знала об этой женщине, была очень удивлена тем, что ее кузину сейчас интересует какая-то докторша. После осторожных расспросов остальных друзей Лена также ничего нового не узнала. И только вчера всплыла правда. Ради этого Лене пришлось целый вечер держать у себя Коляна Колючего и поить его текилой. Тот охмелел, расслабился и выложил ей все… - Понимаешь, Ленок, любил он тебя, заботился, переживал… - Колян пьяно заикался, чуть не выпадая из кресла. – Мы все это знали. И детей хотел, только все свой бизнес хотел наладить. И не изменял совсем, даже когда мы с ним расслаблялись в Питере. Но была у него одна зазноба, правильно ты сказала – интуиция женская тебе подсказывала… Раньше Лене интуиция не подсказывала ничего, она и в мыслях не держала, что у Антона может быть другая, тем более сильно любимая им женщина. Но теперь та самая интуиция наводила ее на неутешительные мысли… - Была у него девчонка, еще до армии, с тобой он тогда даже знаком не был… Осетинка, медсестра, ровесница ему. Марьяна. Там такая история была непонятная, то ее отец выдал замуж насильно, увез на родину, она и на проводы к нему не пришла. Потом она овдовела, вернулась в Химки, кажется, лет через пять-семь… И представляешь, Лен, он ее простил, все те годы помнил и ждал, готов был принять! Ну то есть были у него женщины, конечно, но так, ничего серьезного. Они встретились, он прямо летал от счастья. Но через неделю эта Марьяна опять неожиданно исчезла. Антон был в ярости, пытался ее найти, потом даже имя ее запретил произносить, а через три года познакомился уже с тобой, к тому времени уже и не помнил о ней. А она опять сюда приехала, уже с сыном, купила дом где-то неподалеку и устроилась здесь работать, в платное отделение больницы. Как раз, по-моему, незадолго до вашей свадьбы. - Коля, скажи, ты как узнал, что Султыгина вернулась в город? И говорил ли ты об этом Антону? – нахмурившись, спросила Лена. Ей не доставляло удовольствия копаться в прошлом покойного мужа, тем более что всплыла такая сильная любовь… - Нет, что ты! У одной моей знакомой были проблемы на нервной почве, она лежала как раз в платном отделении. Я ездил, навещал, там и увидел Султыгину. Подошел, посидели один раз в кафе, поговорили, молодость вспоминали… Я, признаться, и приударить пытался, однако она так грамотно отшила меня, сказала, что не хочет связывать свою жизнь еще с кем-то, так как скорбит о муже. Об Антоне говорила спокойно, мне вообще показалось, что она его и не любила никогда. Я об этом эпизоде умолчал, и все, больше мы с ней не виделись… Лена налила себе текилы. Захотелось напиться, так же ничего не соображать, как Николай. - Ты знаешь, что на Султыгину напали в ее доме накануне самоубийства Антона? Николай, казалось, резко начал трезветь и посмотрел Лене в глаза осмысленным взглядом. - Марьяну убили? Я не знал… - Папе рассказал об этом главврач. Ее толкнули, и она разбила себе висок. А сына увезли. Говорят, что это привет от осетинских родственничков. - Лен, я тебя понял, - Колян взял ее за руку. – Ты думаешь, что он наглотался таблеток из-за смерти Марьяны? Лена ничего не отвечала. Она плакала без всхлипов, без судорог, только слезы катились по щекам… Колян растерялся, обнял ее, гладил по голове, как маленькую. - Не плачь, милая. Я не знаю, почему он так воспринял эту смерть… Возможно, повлияло все вместе – проблемы в бизнесе, нервы, тут еще это… Вот он и не выдержал. Я сам в шоке, мы с ним друзья со школы! А ты, Ленка, еще молодая. Всего двадцать восемь лет… Еще будешь счастлива. Приехавший через десять минут врач «скорой помощи» констатировал смерть, наступившую два часа назад. Причина – передозировка диазепама при анестезии. Доза медикамента прев