Перейти к основному содержанию
Кому это надо? Часть первая
Кому это надо? Часть первая Пишу воспоминания. Зачем? Лет мне ещё не очень много, да и помирать не собираюсь. Но подумалось, сколько всего утрачено, что будут знать мои внуки о своей семье, своих корнях, обо мне, в конце концов. Мне эти воспоминания, очень дороги. Часть первая. Вот сижу и думаю! С чего начать? Будет ли интересна хоть кому-нибудь, моя простая ничем не примечательная жизнь? Но мысли роятся в голове, а слова так и рвутся наружу. Всё пытаюсь понять, что же вспоминается из моего детства первым? Наверное, два эпизода будут более ранними и тесно связанными между собой. Но, начну с начала. Семья наша довольно большая. У отца было семь братьев, но в живых осталось четверо. Только сейчас понимаю, какое горе пережили дедушка и бабушка. Знаю, только, что умерших братьев звали - Григорий, Павел и Николай. Один из них очень хорошо рисовал. Я видела его карандашные рисунки. Будучи очень маленькой, я была просто шокирована, что человек, близкий моему отцу мог так замечательно, простым графическим карандашом, изобразить лицо человека, пейзаж (а именно они сохранились в моей памяти). Пожалуй, начну рассказ, с Харькова, с Холодной горы, где после войны, по рассказам близких, у семьи, был довольно приличный дом. В этом доме жили бабушка с дедушкой, и все четыре сына. В нём, поженившись, жили и мои родители, и родилась моя старшая сестра. Дом был продан, и это совсем другая история. Результатом продажи дома стал разъезд семьи. Старший брат Виктор, остался в Харьковской области, а остальные переехали в Киев и Киевскую область. Второй по старшинству брат, известный теперь в Украине писатель, литературный критик и переводчик с румынского языка, ушедший в мир иной в ноябре 2006 года Пьянов Владимир Яковлевич был приглашён в Киев на работу. Вот и потянулась за ним вся семья. Первое время мои родители жили на квартире, у замечательных людей, с которыми потом дружили всю жизнь. Мама с папой и младший брат Станислав с семьёй, получили в пригороде Киева участки под строительство. А дядя Володя получил участок под дачу в дачном посёлке Конча Озёрна. Сначала жили в землянках, потом, на всех трёх участках были возведены времянки – маленькие мазанки с печками (грубками). Наш участок находился в чистом поле, почти в трёх километрах от железнодорожной станции. Вода была только в Лесничестве, до которого было с километр ходу пешком. В этой времянке родилась и я. Очень хорошо помню низкие потолки, маленькие окошки, тёплую стену печки (грубки), к которой мы прижимались с сестрой. Кровати были железные. Из мебели, помню только табуретки и этажерку, которая дожила до нового дома, рождения младшей сестры. Где этажерка и погибла от большого отцовского кулака, сложилась, как карточный домик, когда он, рассердившись на кого-то из домашних, со словами: «Я сказал!», стукнул по её верхней полке. Когда я родилась, во всей округе уже строились дома, были вырыты колодцы, а чуть позже, провели на каждую улицу воду, и мы ходили «на колонку» всего за два дома. Хорошо помню соседние дома, маленькие, ещё не плодоносящие деревья во дворе, наш, строящейся дом. Помню улицу, по которой мы ходили на электричку. Отец и мать работали в Киеве, каждый день пешком три километра до станции, полчаса в электричке, и мы, почти в центре города. Меня водили в круглосуточный детский сад в Киеве. Мама с отцом, работали в разные смены, чтобы можно было в среду забрать меня домой, чтобы, если я, или сестра заболеем, было кому находиться с детьми. Виделись они, только мельком, утром, когда один приходил с ночной смены, а второй уходил на работу, или вечером, когда один возвращался с первой смены, а другой уходил в ночь. Старшую сестру маленькой почти не помню. Но помню, как я сижу в тазу на высокой бочке. И только позже, по рассказам родителей и самой сестры, которая на 6 лет старше меня, я узнала, что воспоминания эти реальны. Родители меня оставили с сестрой, а я, как водится у маленьких, сходила в штаны. Сестра посадила меня в таз, чтобы вымыть, а сил вытащить не хватило. И она оставила меня одну, побежала к соседям, за помощью. Как я не свалилась, огромный вопрос. Первое отчётливое воспоминание – мы с мамой идём по улице. Не могу сказать сколько мне было лет, какое было время года, какая погода, но хорошо помню, как я уговариваю маму не волноваться: «Мамочка, ты не бойся, я не буду в ясельках плакать». Вот интересно, кого я успокаивала, её, или себя? По рассказам родителей, я не рыдала, не причитала, не хваталась за подол, а просто подчинялась, по моему беспристрастному лицу текли крупные слёзы, так, будто там был открыт кран. Затем, садилась на лавочку (кстати, смутно я её припоминаю), вымучено улыбалась и махала родителям рукой. Когда в среду вечером за мной приходили, то обнаруживали на том же месте, в том же виде, словно оставили меня там минуту назад. Припоминаю горшечную в яслях - выкрашенные в синий цвет стены, высокие перегородки, образующие кабинки, ступеньки к унитазам, вмонтированным в этот подиум. И мы, сидящие на горшках. Замечательным образом помню нянечку, полную, добродушную, в белом халате. Шло время, а моё отношение к государственному учреждению под названием ясли, так и не изменилось. От тоски завелись у меня крупные белые вши, которые ничем не могли вывести. Родителей пригласили к заведующей и объявили, что я «не садовый» ребёнок, и если меня не заберут, то неизвестно, чем это всё может закончиться. В это время, в Конче Озёрной, общими усилиями всей семьи был выстроен замечательный дом, с водопроводом, большой выгребной ямой, тёплым санузлом, ванной, паровым отоплением (на угле и дровах), в два этажа, с городским телефоном. Бабушка с дедушкой жили там постоянно. Отец с мамой долго совещались, затем позвонили в Киеве по телефону автомату бабушке с дедушкой, рассказали о том, что я «погибаю». А надо сказать, что дядя, Владимир Яковлевич, был холост, почти постоянно проживал с бабушкой и дедушкой на даче. Когда ожидали моего рождения, мечтали о мальчишке, имя было выбрано – Тарас, в честь великого украинского писателя и поэта Тараса Григорьевича Шевченко. Но… родилась Тарасиха, как потом часто шутили в нашей семье. Тогда дядя попросил родителей, назвать меня Лесей, в честь украинской поэтессы Ларисы Петровны Косач, писавшей под псевдонимом – Леся Украинка. Родители с радостью согласились, за что я им всем безмерно благодарна. Теперь я часто думаю о том, что не оправдала надежд моего замечательного дяди, ведь недаром он давал мне это имя. Но, ни разу в своей жизни он даже намёком не высказал своего неудовольствия. Бабушка с дедушкой долго не думали, а велели родителям привезти меня к ним. С момента моего переселения на дачу, я помню почти всё в мельчайших подробностях. От замечательного доброго лица моей бабушки, больших казацких усов и хитрой улыбки дедушки, до огорода в 60 соток, разлива Днепра до «низа», как называли более пологую часть участка, рыбалки с дядей, всех собак, котов, курей и пчёл, живших там в одно время со мной. Конец 1 части.
Леся! Продолжай! У тебя пркрасный слог, интересная манера изложения, которая своей открытостью, правдивостью, ведет читателя все дальше и дальше. А главное для меня, как читателя - нет занудства, поучений и приукрашивания главной героини, что часто встречается в мемуарах. С дружеским приветом и теплом, Ольга
Оля, спасибо огромное!
Это надо. Это надо Вам (иначе бы не взялись за это) Это надо потомкам. Будет ли надо "мировому сообществу", пока неизвестно... выяснится потом. Мемуары ценны фотографией охваченного времени, своей документальностью. Я думаю, что Вы уже пожалели, что не начали это раньше,так как многое уже потеряло мелкие , но важные детали. Возможно они всплывут в процессе. Вы ещё не раз будете редактировать написанное, дополнять, исправлять...Если приложите фотографии (не надо много, лишь наиболее иллюстративные) будет очень полезно. В мемуарах не так важен слог, более ценны факты. Как большой любитель мемуарной литературы приветствую Ваше начинание, потому и "накалякал" столько здесь...
Спасибо, за тёплый приём. Писать я уже пробовала, только на украинском языке, о своём дяде, после его смерти. Рассказать есть что, он был знаком со многими украинскими писателями, ну, а я, рядом с ним выросла, видела только человеческие отношения, я же не понимала, что это за люди!
Лесенька... Так хорошо, так трогательно... Кому это надо? Ты сама уже ответила на этот вопрос: в первую очередь - детям, внукам, правнукам,.. потомкам. Написано очень легко, доходчиво, интересно. Прочёл с удовольствием. ...И буквально утонул в собственных воспоминаниях, а помню я себя с младенческого возраста... Вот, Лесенька, разбередила же ты мне душу, а написать что-то подобное я вряд ли смогу, никогда не пробовал... Успехов! С теплом, Андрей.
Спасибо за поддержку. С ув.
Кто-то скажет, что жанр "мемуары" самый простой. Мол, чего там сложного? Записывай себе свои воспоминания...кто-то, только не тот, кто сам пишет. А я(без ложной скромности) пишу. И могу уверить сомневающихся, что "мемуары" жанр сложнейший. По простой причине. Очень легко сбиться или в тоскливую банальность, или в неуместную "художественность". У вас, получилось очень по-простому. Доверительно и ненавязчиво. Верится без сомнений, трогает откровенностью, радует стилистической трепетной чистотой. С теплом... :flower:
Главное теперь, не сбиться с верного пути. Алина, спасибо за доброе отношение, с ув.
Леся,умница,пиши! Это очень нужно,не только тебе,судя по отзывам,еще очень многим! /муха/ Дочитаю все!!! :kissing:
Спасибо, подружка!
Здорово у вас получается. А кому надо? Хороший вопрос. :flower: :flower: :flower:
Б-О_О_ОЛьшущее спасибо! Если читаешь, значит и тебе тоже надо! Думаю я не ошибаюсь.
Вполне симпатично...Думаю,не торопясь,потихоньку,найду время и дочитаю до конца.Читается - без напряжения,свободно и приятно... С улыбкой и уважением
А до конца ещё не написано, пока со временем проблемы, и с уединением, тоже! Читайте, рада ЧТО ЭТО НАДО не одной мне, я думала, этот мой бред, ужасно нудный, рада, что ошибалась. С уважением.
Каждый раз, когда ты выкладываешь на сайте новую часть, я задаюсь вопросом: "Может, почитать?" И пока я вопросом этим задавалась, от 9 части дошли мы до 23:-) Сегодня твёрдо решила - НУЖНО ПОЧИТАТЬ!) И я не разочарована, а даже наоборот!) Люблю подобную прозу!) Так и удовольствие получаешь, и автора поближе узнаёшь!) Как же я улыбалась, когда прочла про Харьков и про Холодную гору. Хоть и в двух словах, а приятно… Постепенно доберусь и до 23-й части) А ты тогда уже 48-ю будешь выкладывать:-) С теплом, Фрида*)
Приятно, что тебе интересно, ты ведь, даже моложе моих дочерей. Значит не напрасно я это затеяла. Спасибо!