Выставив пупки на обозрение, разве думал кто-то из девчат, что о них в моём стихотворении эти строчки нынче зазвучат? В них, забыв про возраст и ментальность, дутый пуританский остракизм, хочется мне славить сексуальность, или проще – женский магнетизм. От него ведь никуда не деться, это знает каждый из людей. В его поле то впадаешь в детство, то становишься умнее и сильней; нападает сладкое томленье, и в мозгу роятся миражи; иль таким охвачен вдохновеньем, что способен возвеличить жизнь. В той, ушедшей в никуда морали, запретительный на всём лежал закон. Сколько радостей мы у себя украли! – всё и вся закрывши под замком. И не снилось в ханжеской купели, что увижу наяву мечту: посреди толпы, а не в постели обнажённую такую красоту. Буду на неё глядеть охоче, на татуировку у пупка, и слагать рифмованные строчки, полные восторга старика.