Экскурсия. Мы едем на Голаны. Припас в себе эмоции я впрок. Там город Гамла, где впервой римлянам евреями преподан был урок. Легенда-город на скале, что схожа с большим верблюдом, лёгшим среди гор. В ущелье том увидеть можно тоже орлов-гигантов. «Здесь с недавних пор их стало больше», – говорит Ирина, экскурсовод, в шипящий микрофон. В моём мозгу проносятся картины почти доисторических времён, когда в костре истории горели цивилизации и превращались в миф. Я виртуально строю параллели, пытаясь взором охватить весь мир. Свожу в одно Сегодня и Былое, как будто по ранжиру ставлю в строй. И получаю нечто удалое, и забавляюсь собственной игрой. Израиль в ней представлен величаво – политики, природа и народ. В них все и вся в себе содержит славу, которая во вне с напором прёт. Здесь есть свои не только Бонапарты, такие как Щаранский и Шарон, но также есть такие водопады, что рядом – Ниагарский посрамлён: в районе Гамла водопад повыше! – пусть худосочней, но повыше всё ж! И хоть его в трёх метрах не услышишь, я горделиво говорю: «Хорош!» Самоубийственно срываясь с кручи, он исчезает, будто навсегда. Но под землёю, как надежды лучик, бежит в Кинерет горная вода. «А в вышине, случается порою, – экскурсовод опять нам говорит, и верю я, как Шлиман верил в Трою, – орёл над пропастью задумчиво парит». Сейчас он где-то Пейсах отмечает. Зато два аиста (иль журавля?) летят. Один Всевышний, может быть, и знает, куда, зачем, и что они хотят. А я хочу скорей увидеть Гамлу, легенду-город, воскрешённый миф, где предки, а не греки и не галлы, своим геройством удивили мир. Им поклоняться я не перестану, ведь здесь евреи показали впредь плевком великому Веспасиану, что рабству предпочтительнее смерть. Потом случатся подвиги в Массаде, где презирая милости врага, погибнут все евреи при осаде – о них расскажет Флавий-ренегат. И этим их прославит в поколеньях. И этим мы гордимся до сих пор. И страх нам, как и море по колени: плюём на террористов и террор. И ездим на экскурсии бесстрашно. И удивляем разных харедим, что в нас безбожье донельзя ужасно: на Пейсах смело чёрный хлеб едим и смотрим на крещенье христианок, и щупаем, как девок, Иордан. И мир мы принимаем, как подарок. Но всё же, всё ж, за что он даром дан? * Песах - Пасха харедим - религиозный иудей