Боюсь я страшно самобезразличья, но и гипербол зряшных не приемлю. В себе я очень уважаю личность, поющую и любящую землю и всех людей на ней со мной живущих, с их болью, радостью, печалью и тревогой. И я желаю благ для неимущих, а всем богатым – обеднеть немного. Хоть внешне преисполнен состраданьем, но это с гордостью в себе ценю я. И в скудном стихотворческом старанье об этом без усталости звоню я. Но если вдруг во мне иссякнут страсти, и слов поток вдруг разом прекратится, не стану из-за этой вот напасти я головой своей о стену биться. А проявив обычную лояльность к порокам, скрытым в моём тучном теле, я изменю свою принципиальность и отыщусь в другом каком-то деле. И самобезразличья вновь пугаясь, хоть чем-нибудь, а я себя утешу. Но прежде обязательно всё взвешу, чтоб мне потом не жить, в упрёках маясь.