"Снова лес обо мне, называет купцом, Говорит, что смешон и скуласт. Но стоит, как свеча, над убитым лицом серый конь, серый конь моих глаз." Л. Губанов Пытаю вспухшую тетрадь Под крышкою забытую: Когда ты начал умирать? Своими ли молитвами? Зачем спешил твой серый конь В зарю такую красную? Где век, положенный в ладонь, Лишь треть свою отпраздновал. Глотаю дерзкие листы Из сырости щаве'левой, Где ты строкою чистоты России тьму отбеливал. Кислит бумага об одном Душой своей помятою, Что ты у смерти под окном Судьбу свою запрятывал. Листов квадратные глаза – То синие, то чёрные Кладут святые образа На жизнь твою топорную. И воздух горькою слюной Тетрадь листает кислую. Твоей рябиновой губой Тропа до рая выстлана. Да где ж ты, конь? да где ж ты, рай? Наверх смотреть иль под ноги? Ты речи русской самурай, Земле навеки отданный. Ты – СМОГ. Ты смог собрать себя В охапку вместе с листьями, Где горки жёлтые трубят Над склёванными жизнями. Взлетит поэта белый дым, Как жизнь его – скиталица. И крест на том, что было им В той осени поставится. Но он от ветра упадёт - Судьбу твою не выстоит… И снег пойдёт… и смерть сметёт Исписанными листьями.