Я так и знал. Прощайте, сударыня, навсегда! А Вас родители в капусте нашли? Или же им аист Вас принес? Не нужно быть ханжой. И я к Вам тоже ни ногой.

Мне цензоры опасные враги, а не друзья, Всю правду жизни, что пишу, для них: и хлам, и срам, И потому мои стихи ханжам читать нельзя, Хотя они гуляют тайно по рукам. Пишу я про интимные секреты, Хотя секреты ли, и для кого они? Любой подросток, знает всё давно про это, Попробуй-ка к нему ты в душу загляни! Я нарушаю Вашу нравственность? О, да! Я на уроки этики презрительно плюю, Как это было у Баркова и Пушкина всегда. И не надейтесь даже, себе не изменю. А если уж вести борьбу жестокую такую, То надо бы, с заборов начинать. На них такое иногда рисуют, Что можно охуеть, бля, и не встать.