Несколько слов о поэзии Светланы Осеевой (эскиз) Эпиграф: «Как колокольчик крохотный во мне звенит и плачет мой божок хрустальный» (Светлана Осеева) Многогранность поэтического дара Светланы Осеевой кажется непостижимой. Глубокая внутренняя культура её личности, большой литературный вкус, воспитанный на поэзии Цветаевой, Ахматовой, Гумилёва, Есенина, Мандельштама и любовь к японской литературной традиции создали удивительное сочетание искренности «чувственника», точности слова «смысловика» и фантастической нео-реальности «романтика». Отточенность слова и образов делает её стихи похожими на миниатюры Фаберже. Поэтическое сознание Светланы Осеевой рождает порой причудливые картины, и удивительна их палитра, в которой рядом с тёмными, почти языческими, красками («В нейтринном царстве духов и зверей, в стране зеркал, растений и ракушек ты слышишь влажный клёкот упырей и видишь ими выпитые души…») широкими светлыми щедрыми мазками ложится перламутровая небесная лазурь («дыханье духа, лёгкость праха - цветы, деревья, звуки, птицы...»), рядом с романтической навьей пристальностью, с которой она вглядывается в лики смерти – просветлённый, прямой и верящий взгляд в глаза Бога, рождающего новое пространство для поэтического слова. «Удел поэта – дар канатоходца... Отбросить прядь с усталого лица, слить воедино прелесть и уродство, тетрадь окинуть взглядом мудреца, где толщи образов сгрудились бесноватых, и разглядев утраченную суть сквозь смутных смыслов флёр замысловатый, словам их изначальный свет вернуть...» Поэзия Светланы Осеевой – это поэзия видений и откровений, в которых символы и знаки свиты очень осторожно и нежно, и романтизм этих образов не оставляет гнетущего впечатления и не рождает страха. «Когда едкий свет полнолуния заливает всю комнату ртутью, звездные звери приходят к тебе слизывать кровь» - поэтическая фантазия Светланы Осеевой вплетает в окружающую реальность – реальность вымышленную, сотворённую её воображением, так сны прорастают в явь и вырастают из яви. Действительность слишком давит, ранит, она порой даже оскорбительна: «Нам знать не положено, думать - нельзя. Такими, как мы прикрывают ферзя. На шахматном поле вселенской тюрьмы размен совершают такими, как мы…», но и внутри вымышленной действительности тоже боль: «О самом страшном вслух не говорят. Сквозь призрачных событий мёртвый ряд сознание, пропитанное болью, по воздуху, по кончикам травы - с огромным горем вместо головы - тебя ведёт бесцельно и безвольно. Всё тяжелее времени свинец, и зреет солнца страшный бубенец, и вещи затевают дикий танец... Мерцает сердца розовая ртуть, как ледяные камешки во рту - стрекозы слов, задушенных в гортани», и эти две боли из обеих реальностей сливаются и переплавляются в одну: «Прячут звонкие кастеты В гуще диких орхидей Одинаковые дети Одинаковых идей… Воет ветер в медный рупор, Возит Вечная Арба Одинаковые трупы В одинаковых гробах. Дремлют ядра в жерлах пушек, Яд вливает чародей В одинаковые души Одинаковых людей… И слагает злые сроки Смерть, владычица грехов, В одинаковые строки Одинаковых стихов. Словно черви лезут в уши Близнецы Ничто-Нигде… Он не может больше слушать Он уходит по воде» Тема потери и обретения Бога, как мне кажется, одна из главных тем в творчестве Светланы Осеевой. И – с одной стороны – страх утраты этого – внутреннего – Бога, с другой – обретение его через любовь. «Твой Бог не мёртв, он спит, и мы – лишь сны о зыбком отражении луны над тёмной бездной, дышащей под нами – летим над ней туда, где смерти нет…» Как у всех настоящих поэтов, между строк Светланы Осеевой - её лицо, её личность, и одна из самых важных черт этой личности – древняя, почти физиологическая женская жертвенность: «Я буду писать тебе странные нежные письма, Рисуя прилежно волшебные чёрные буквы. А ты, каждый день отправляясь с собакой на пристань, Менять будешь тексты мои на заморскую утварь. Как струны, мизинцем потрогаю меридианы На молью изъеденных географических картах, И атлас закрыв, где таятся бумажные страны, Я тихо заплачу, роняя алмазы на бархат. Возьми эти горькие камни, отдай ювелирам – Пускай мои слёзы сверкают в браслетах и кольцах! И ты обменяешь всё это на лодку и компас У хищных, бессовестно жадных торговцев Каира...» И, как в восточной символике, тёмное «Инь» сливается со светлым «Ян», как над языческими идолами звонит православный колокол, как сны переплетаются с явью, так и в стихах Светланы Осеевой русалочье переплетается с небесным в одну Любовь к божескому и человечному. «когда неизбежное кажется невозможным тишина оборачивается колоколом и ты звонарь когда касание становится единственной истиной это любовь говорю я тебе это любовь смертельная игра затеянная мною с Богом тысячи лет назад» Поиски божьего – в любой реальности, в любом пространстве и времени, боль и страх за утраченное божье и стремление к обретению его вновь – по-моему, главное в поэзии Светланы Осеевой. И постижение этой божеской истины дорогого стоит. «Мне кажется, что истина о нас не здесь, а - там, где трогают созвездья серебряные дети тишины» - пишет Светлана, своим как женским, так и поэтическим чутьём понимая, что это обретение потребует жертв, что любое обретение, особенно Бога, который есть Любовь, возможно только через самоотречение, боль и даже смерть, но лишь тогда «Всего одна игрушечная смерть. Лишь тонкий прочерк в толще поголовья… Ты не имеешь права не смотреть. Нельзя. Твой Бог рифмуется с любовью…» Это всего лишь малая часть того, что можно и нужно написать о стихах Светланы Осеевой. С уважением и любовью, Елена Кабардина