Перейти к основному содержанию
На охотничьей тропе
( К.В.И.) Позабыты дрязги и конфликты, Отдаю, я, должное судьбе, Что пришлось у речки Джигдаикты Ночевать в охотничьей избе. Ухожу по утру от избушки По тропе, ведущей через марь, За горбатым взлобком, на опушке Поднят лайкой бородач – глухарь. Под ногами всхрустывает колко С вечера подсыпавший снежок, Громыхает тульская двустволка Грузной птице дробью в сизый бок. Есть поверье давнее, обычай ( иль уловка, оправдать азарт) Пожалеешь верную добычу, Отпугнёшь охотничий свой фарт. Не вяжу добычу на понягу, Ни к чему помеха за спиной Впрок, на суп, оставил бедолагу На сосне приметной, над тропой. Обновила лёгкая пороша Снежной книги мятые листы, Плечи не оттягивает ноша, Ну а вот и свежие следы. Отчего-то вводят в лихорадку На снегу знакомые стежки, Вверх идут по тёмному распадку Цепью соболиные прыжки. А во след со всей собачей прыти, Псы мои рванулись на махах, Не в собачьей зверь тот ходит сыти По природе числясь во врагах. С дней щенячьих жесткую науку На дупле постигли кобельки, Не забыть им яростного злюку И собольи острые клыки. Шапку сняв, я вслушиваюсь чутко В шелесты и шорохи тайги, Тянется минутка за минуткой, Знак не подают мои дружки. По следам петляю шагом скорым, Пересёк берёзовую падь, Тяжело гонятся за матёрым, Хитрый зверь, не просто будет взять. Час, второй - в погоне промелькнули, Погоняв зверька по кедрачу, Лайки перевал перемахнули И ушли в валежник по ручью. Вскоре слышу, яростным дуэтом Лают в километре или двух. Первый басом, а второй фальцетом, Припустил в ту сторону на слух. Темнолесьем с чередой проплешин, В коих скрыт подростом бурелом… Ноги тут переломает – леший, Пру, как лось сохатый напролом. Тороплюсь, недолго до заката, Силы вдвое придаёт задор… Лают псы под листвень в два охвата Зверь в дупле и надобен топор. С плеч летит нехитрая поклажа, Чуть помешкав, расстаюсь с сукном. Обстучал - Зверь признаков не кажет. Подымил - Нет проку и дымком. Стал рубить - До пят сырой от пота. Лиственница дерево – кремень. Треск, паденье. Кончена работа. Кобели уткнулись в полый пень. Вдруг метнулись к рухнувшей вершине И взахлёб поодаль залились. Рядом с чащей, на сухой елине Соболь вновь себе спасает жизнь. Он ворчит на лай собачий нервный, Стережёт из сучьев их скачки, В лунном свете зыбком и не верном Блещут изумрудные зрачки. Прыгнуть в снег, прожить четыре маха, Там поможет матушка тайга, Пахнет смертью грязная рубаха И ружьё двуногого врага. Выстрел прокатился по распадку, Не свершен намеченный прыжок. Призываю кобелей к порядку И погони подвожу итог. Вышли звёзды. Кедр луной обсижен. День убит, как зверь рублей за сто, Куртизанка дерзкая в Париже Сносит соболиное манто. Неизбежный надо делать выбор, Как товарищ мой позавчера. До жилья идти скорее, либо Коротать здесь ночку у костра. Ночь светла, не так уж и морозно, Но поболе минус десяти. Решено пока еще не поздно До ручья до Верхнего идти. Лампа там роняет свет в окошко, Рубленной бревенчатой избы, В тишине холодной и сторожкой В небо дым струится из трубы. А луна серебряною уткой Беззаботно в вышине плывёт В полумгле таинственной и жуткой Пробираюсь с лайками вперёд. В лунном свете будто шевелится Выворотень – чёрный великан, Может за валежиной таится Не залёгший, в спячку амикан. Говорят: тайга шутить не любит. Но она капризная из дам, Невзначай мужей матёрых губит И прощает дерзость новичкам. Позади осталась плоскотина И кочкарник скрытый ерником. Кажется знакомой седловина И увал поросший сосняком. Продираюсь вниз пологим свалом, Вижу торный путик вдоль ручья, На тропе повеселее стало, Нанесло дымком от зимовья. Вот и долгожданное жилище! Пала с плеч усталости гора. Для собак уже готова пища, Мой товарищ ходит у костра. С этим, в душегрейке, бородатым Я уже не виделся два дня, Пусть другого, называю братом, Он по жизни ближе, чем родня. Поздний ужин в зимовье уютном. Мы ведём беседу за столом, Промысел планируем на утро, Запивая разговор чайком. Мне вчера, свободен и беспечен, Под окошком щебетал снегирь. Широко раскинулась далече Сторона холодная Сибирь. На досуге сочиняя байки, Я живу теперь в стране иной. В верхний мир откочевали лайки, Что тогда охотились со мной. Поняга – приспособление для переноски груза. Амикан – медведь. Путик – охотничья тропа. Мах – прыжок. Марь – небольшая тундра в массиве тайги.
В детстве "Лесную газету" перечитал вдоль и поперёк.К охотникам относился с пиитетом.Именно потому, что описывали вот так красиво. Сейчас "про охоту" не могу смотреть и слушать (это ,исключение).Первое неприятие началось с Хемингуэя(хотя может быть его жены), книгу отложил не прочитав и трети, и не притрагивался больше к этому автору(авторам). В литературном смысле Ваше произведение понравилось.Вот только птичку(зверька) жалко...
Так мне их тоже с некоторого времени жалко.Уж лет семь как ружьё висит на стене.Но что было, то было.Спасибо за прочтение.И кстати местным жителям без промысла - СМЕРТЬ. :-)
Сейчас подумал, а ведь к "местным жителям" у меня претензий пожалуй и нет. Охотники-спортсмены , вот к кому душа не лежит ( особенно на крупных животных).
Вообще то охоту нужно разделять.Спортивный интерес -зачастую преступление,тем более когда он подготовлен и обустроен.А когда люди добывают зверя, порой с риском для жизни для пропитания и не берут лишнего,это достойно уважения.И там ещё присутствие вековой культуры,современникам недоступной... :-)
Совершенно верно! Охота охоте рознь. Ради жизни и пропитания, когда риск, когда один на один с тайгой - уважения ДОСТОЙНО. Но... у меня был друг - муж моей подруги, охотник. Поздравила я его с днём рождения стихами, как зайчишки и лисички готовят ему подарки и ждут в гости, но только просят сохранить им за это шкурки. (Как там точно было, не помню). А в конце охотничьего сезона жена охотника мне сказала, что этой зимой он на охоту ни разу не ходил, да всё потому, что стишки мои вспоминал... А у меня есть ещё и посвящение охотнику, и Ода спаниэлю. Посмотрите, если время будет (в той же главе)
Обязательно прочитаю.Спасибо