Сомненья тревожили душу мою, Вознес, как молитву,святую беду. А сколько священного горя узрел, Наверно, страданье - невинных удел. И я покидал твой город большой, Гонимый презреньем и злобной молвой, А я покидал белокаменный Рим, НенАвистью, смертью самою гоним. Как Лота жена, обернулся назад - Быть может, не кровью залит Божий град, Быть может, приснились мне тысячи мук, И двери откроют на жалобный стук. А было то явью страшнее кошмара, И солнце зияло на небе, как рана, И многоголосый, пронзительный стон Терялся средь стройных прекрасных колонн. И я побежал, не увидев дороги, И сердце болело от чувства тревоги. Спастись, убежать, сокрыться на век! Как может такое творить человек?! Смотрю: мне на встречу Спаситель идет, В руках само солнце, сиянье несет. И я присмотрелся: терновый венец, Сплетенный их жестких колючих колец. Как грешиник, пред ним преклонил я главу, А он возложил на ней ношу свою, Открыв для меня золотые врата, Где правда искрилась, как вечность чиста. И не было больше сомнений и страха, И лишь о спасеньи молили уста, И казнь совершилась кровавой расплатой, Но все ожидало спасенья-утра.