Лето кончилось. Хотя, довольно тепло, и даже дерева в парке ещё не подозревают о предстоящем для них испытании, мерно покачивая пышными, зелёными кронами. Чувствуется в воздухе какая-то тревожность и грусть. - Ты не заболел? Глаза блестят. Щёки пылают. - Всё хорошо, мама. Устал немного. Я спать лягу пораньше. Я же не буду ей рассказывать, о чём думаю теперь постоянно. Мы с Алей вчера вечером как всегда сидели на крепких, удобных ветвях яблони в садике на Таганке у Новоспасского монастыря. Скрытые темнотой, мы смотрели вниз и смеялись в кулачёк над ничего не подозревающими, проходящими мимо людьми. И вдруг! Неожиданно для самого себя я поцеловал её. Лето. Лето! Осень… - Ты зачем так много откусила от каравая, не прожуёшь теперь, не смейся, выплюнь! - Я всегда хотела быть главнее тебя! И буду! - Глупая, ты мне теперь – жена и обязана подчиняться, слушать и слушаться. - Ни за что! Осень. Осень! Зима… - Серёжа! Будь так мил, выбей ковёр пока чистый снег. Ты обещал. - Алечка, ща, погоди, допаяю усилитель. Зима. Зима! Весна… - Посмотри какие у него глазки, вылитый ты. - Нос мамин. - А уши папины. Заиньки мои. Весна. Весна! Лето… - Я с ног валюсь, засыпаю стоя как лошадь, а ты ни разу не погулял с сыном! Лето. Лето. Осень… Лето кончилось. Хотя, довольно тепло, и даже дерева в парке ещё не подозревают о предстоящем для них испытании, мерно покачивая пышными, зелёными кронами. Чувствуется в воздухе какая-то тревожность и грусть. - Мама? Где ты, моя мамочка! Зачем ты пустила меня в тот вечер гулять с Алей? Это ты виновата, что она ушла, забрав сына. Ты! А я, так и не допаял усилитель. 04, сентября 2011