- Спишь? - А? Что? Я сплю. - Поняяятно…. Эхххх… Уффф… - Данила, ты чего вздыхаешь? - Да так…. Лер, встаёшь? - Хотелось бы, есссесссно, ещё поваляться, да ты со своими ахами-охами ведь не дашь. Не дашь ведь? - Дам-дам-дам-даридам! – Радостно отозвался Данила, стараясь попасть своим холодным носом прямо в губы Леры. - Луша. Лууушааа? Встаёшь? - Дык, Данила уже всех поднял. Встаю… Лера одним движением сбросила одеяло, спрыгнула с кровати, снайперски попав в тапочки, и рванула к двери спальни, сопровождаемая твистом, джайвом, самбой, исполняемых парой восторженных попутчиков-сопроводителей. - Данила, Луша! Вы меня с ног собьёте! – Рассмеялась Лера, в авральном порядке меняя тапочки на прогулочные мокасины. - Вау-вау-вау! – Подначивал Данила - Ува-ува-ува! – Поторапливала Луша, очень гармонично сливаясь в унисон с низким голосом своего друга. - Уже! Уже идём. Матэнька ридна. Вы тилькы погляньте на годыннык: лыше шоста ранку! Лера в притворном причитании перешла на первый государственный язык официального общения. Данила с Лушей прислушались, причём, Лукерья наклонила голову на бок, а Данила, намеренно показушничая, отвесил нижнюю челюсть, вывалив язык. Картина «За миг до взрыва сверхновой» - Теперь всем молчать и на цыыыыпочах ай-да на улицу. Только тихо мне! Без Вашего обычного эмоционального сопровождения. Рыжий Данилка смиренно повис на руках Леры, а Лукерья, в нетерпении переминаясь рядом, ждала, когда откроется входная дверь. - Ах, ты бастард приблудный! Опять в нашем парадном валяешься?! Вали, давай, отсюда! – С подвыванием визжала Луша, бегая вприсядку вокруг общественника Заира. - Уж и не знаю, в кого ты такая злючая уродилась? – Проворчал Заир. - Луша! Сейчас никуда не пойдём, если не прекратишь истерить! - Урод! – процедила маленькая злюка и побежала к выходу. Данила только всхлипнул, дёрнувшись в крепких объятиях Леры, понимая, что его участие в утренней разборке только усугубит положение. - Мы идём гулять в лес. Понятно? Ни к магазину, ни на площадку, а именно в лес: чистым утренним воздухом дышать. Всё ясно? – обращаясь к обоим, спросила девушка. - Хо-ро-шо! Всё будет хо-ро-шо! - Залились «сердючкиным» восторгом два маленьких громкоговорителя и рванули по тропинке в лес. - С дорожки не убегать! По кустам не носиться! Грибы не надкусывать, к случайным животным и взрослым не приставать! – Инструктировала опустевшую перспективу Лера, надеясь, что её голос будет услышан. - Алиска-крыска! Алиса-сасиса! А мы гулять, а ты – сидеть! Ха-ха-ха! – Послышались ехидные и обидные обзывалочки злобного дуэта. - Тётя Лерааа! А ваши Луша с Даниилом опять обзываютсяяяяя! – Завыла крупная блондинка Алиса, выглядывая из-за красной калитки своего дома. - Да сколько ж можно вам твердить: не смейте издеваться над бедной девочкой! Ей гулять врачи запретили. Какие вы бессердечны и злые! – Воскликнула Лера, стоя чуть поодаль. Сначала подбежал Данилка и извиняющимися глазами посмотрел на девушку. Потом, чуть ли не ползком, явилась Луша, заискивающе заглядывая в глаза «любимой взрослой» - Как же нехорошо вы себя ведёте. Где вы нахватались такой собачьей злобы? - Леруш, простиии! Мы больше не бууудееем! – Тихим дуэтом загудели малыши, и Лера растаяла. И Данил, и Лукерья прекрасно знали правила прогулки, но всякий раз с воодушевлением находили новые методы и поводы нарушать эти правила. - Клара воровка! – Визжала Луша. - Васька – гном! Васька – гном! – Заливался восторгом Данила. - Я пойду первой! Нет, Я! – Затевали возню на узкой дорожке два скандалиста. - Щщщаззз я кому-то создам первенство и устрою карантин без права прогулок! – Вступала в разрешение конфликта Лера. Возвращались с прогулки так же: Данила висел на руках у девушки, как обречённая на суп курица, а коварная Луша дисциплинированно семенила рядом, стреляя своими умными глазками по сторонам, ища, к кому бы присобачиться? А как иначе? Ведь она – собака. Она – карликовый пинчер, с волшебной красоты глазами, с грацией лани, со скандальным собачьим характером. А Данила – добродушная помесь таксы с терьером. Весёлый, добрый, простодушный, свободолюбивый и ласковый Данилушка… Лерина собачья радость.