Ну, сколько можно хаять то, к чему пришёл по доброй воле? Ведь не виновен в том никто, что ностальгией ты здесь болен, что сам терзаешь ты себя потерей шутовских регалий и, только прошлое любя, бежишь от нынешних реалий. Ну, были должность и престиж, знакомства, связи, положенье. Но с их потерей разве ты к себе утратил уваженье? Неужто кресло только суть прожитых лет, прошедшей жизни? Ведь ядовита, словно ртуть, пустая грусть по той отчизне, где был допущен пожимать ты лапы правящих вампиров и с ними вместе посещать утробы ЦеКовских сортиров. Чем ты владел? Чем был богат? Что внукам завещал в наследство? Какой ты им привёз багаж? Себе ответь ты без кокетства. Не пустобрёхствую в стихе, но вывод сделал себе личный: Грустишь, приятель, о трухе цены не очень-то приличной. Назвать жильём своё жильё не мне, кому-то можешь смело. Но всё ж партийное жульё хоромы лучшие имело. Пансионаты в октябре, подобострастные услуги, номенклатурный прочий бред подачек барских для прислуги. Не надо прошлому похвал. И приукрашивать не надо. Ты с ним все связи разорвал. Не спорю, что саднит, однако. Но боль возможно усмирить, когда смотреть на всё реально. Здесь наши внуки будут жить и, кажется, вполне нормально. Спроси у них и у детей гнетёт ли их израильтянство, хотят ли званье «иудей» сменить на титулы дворянства, и внучка хочет ли сменить ЦАХАЛ на армию России? Услышь ответ – и станет жить здесь веселее и красивей.