Как ты чуяла тишину, исходившую из моих Удивленных речей, или бывшую вместо них! Как могла сочетать этот слух с глухотой, с нуждой Дирижера прервать мое соло, сказав: Ну, что Так и будем молчать? Я смолкал, и осколки слов Возвращались на кухню. И у четырех углов Появлялась возможность им вторить - но и они Скоро тихли, заметив, что вновь говорят одни. У молчания не было тем, и я думаю: как узка Тропка для толмача - за отсутствием языка, И какой же проспект мы оставим для семьи Приблизительных смыслов безмолвия, для семи Дней недели, прошедших той осенью - чей парад Завещал мне лишь боль, как оставленный транспарант. Как ты трогательно ничего не хотела знать О молчании. И я был счастлив, когда ты (знать, Неспроста) отплывала на тесный балкон - курить, Ибо видел, что больше не в силах тебя смирить. Как я все же ценил твою смелость! Никто до тебя не смог Оценить эту форму любви, не приняв комок Безотчетного в горле - за комплексы или стыд. Я признателен тем, что я верен тебе. Простит Или нет мне мой разум, но и до сих пор, храня Эту верность, я тверд - и никто не узнал меня Так, как ты: за столом, где слова еще ни к чему, И в беседу мешается чайник, как памятник молчуну. 17.01.97