В поле, где дрался кутеповский полк, в шести километрах от Буйничей, небо закатное, словно шёлк, раскрашено кровью рюричей. У генерала слеза на щеке, губы покрыты пеной, ярость сжимает в его руке раненное колено. И нету страшнее сейчас ничего, чем то, что скажут в народе, – и полк его, и корпус его разбиты, остатки отходят. Русско-японской войны герой первое поражение здесь потерпел, на земле родной. Это ли не унижение?! И кто победители? – быдло и пьянь. А жертвы? – Элита! Сыночки!… Дело, Россия, скажу тебе – дрянь! И это всего лишь – цветочки. А ягодки будут ещё впереди! Познает Кутепов истины, когда через годы с ножом в груди не довезён чекистами до Новороссийска, куда генерал должен доставлен быть в ОГПУ. В Париже украли его, но удрал от них он, свою так решив судьбу. Примечание: После прочтения в конце 80-х книги о русском генерале от инфатерии Ку- тепове Павле Степановиче (1882-1930) /ав- тора не помню/ были сделаны наброски поэмы.