Улицы Бейи-Шемеша творя, изгорбатил их Господь, серчая. Через многоликость января я по ним хожу, февраль встречая, то улыбчив, то морщиню лоб, спутников в дорогу приглашая – серую дождливость и озноб, солнечность и малахит лужаек, буйство ветрв, бьющего под дых, первозданность голубого свода. В ощущеньях тая молодых, благодарен я тебе, погода! – Зябнуть не даёшь мозгам во сне, взбадриваешь старческое тело. А в России снег по всей стране, вьюги завывают оголтело, непогодь и войны меж границ, матери рыдают и седеют, демонстрантов озверелость лиц, пьянь, и флаги коммунистов рдеют, Путин снова к власти танком прёт, демократы фронтом отступают… Я, ей-ей, не русский патриот – почему же сердце так страдает? Почему же хочется, чтоб мир, где прошли разрушенные жизни, не был, как общественный сортир, не мечтал о диком коммунизме? Почему печалюсь о стране всем страданьям сопереживая, и горю в холодном я огне, сердце – словно рана ножевая? Здесь олимам тоже не лафа. Есть – живут, Израиль не приемля: жизнь трудна, не учатся слова, загрызают разные проблемы. И террор пугает как чума. и Хамас никак не околеет. Это так, но жизнь здесь и зима всё же человечней и теплее.