А гусеницей время медленно, но верно Сожрёт остатки пагубной любви, И сорвана вуаль постыдного смиренья… Рассудок сбросит цепи и слегка встряхнётся. Как хорошо, когда преграды нет, И чувств накал в пустой истерике не бьётся… Он охранит от трусости и глупой скорби, Над пошлостью взлетит, над ней смеясь, И будет, как никто, в себе он снова волен!