Я стих крамольный накатал, хоть никогда их не писал, Видать, лихие неурядицы в стране меня вконец достали! А так, или не так я написал, никто мне так и не сказал, Что не читает их сейчас никто, зато сказали! Я вспомнил вдруг, что одноклассник мой – Иван, (тогда известный в школе хулиган), Писал стихи, бывало, на стене в клозете, И, что сейчас его стихи печатают в газете. Я самогону наварил, Ивана в гости пригласил, (Узнав такое, кто откажется?) Жену отправил в гости к маме, Чтоб не мешал, в Лесхоз отправил тестя за дровами, И с нетерпеньем жду, когда Иван в дверях покажется. Пришёл Иван, и поначалу даже пить не стал. Стих мой от корки и до корки, не поленившись, прочитал. Сказал, что я порядком в этой писанине начудачил. Обидно Амфибрахием мой стих назвал, Меня каким-то Графоманом обозвал, Обматерил, что безударный слог, я как ударный обозначил. Я повинился и сказал: «Откуда, мать твою, я знал, Что он, калека, безударный?» «Ну, в общем, ладно, - он сказал, - стих неплохой ты написал, Его лишь только малость подработать!» Он с полчаса над ним мудрил, со мной стихами говорил, Потом начал учить меня по фене ботать. Ну, в общем, все не без грехов, и обсуждение моих стихов, Удачно завершил солёный огурец с литровою бутылкой самогона. И мы с ним к выводу пришли навеселе: Держать стихи свои в столе - мне никакого нет резона! И подобревший мой Иван, сказал, что друг его Роман - Редактор и поможет стих мой напечатать, И, что я русский патриот, и пострадаю за народ. (Сказал он так проникновенно, что мне пришлось заплакать!) Ну, в общем, смысл в стихах тех есть, Позволивший на зону сесть, От бед отгородиться всех Высокой каменной стеною. В день завтрашний уверенным, позволившим мне быть, С системою по-свойски говорить, И быть довольным завсегда самим собою: Знать, что тебе всегда и щи, и каши есть, Не досаждает больше тесть, И крыша не течёт над головою!