Друг Мишка русским был евреем. Страсть к одиночеству питал. Читал и мыслил. Духом реял В Античном. И себя пытал. В науках. Шахматах. Стихами Мозг воспалён с рожденья был. Куплеты по ушам стегали, Рождая нездоровый пыл. Тянуло к знаниям и прозе – На медицину вдруг запал. Как Вересаев, в той же позе, Но быстро кончился запал. Любил, бывало, прогуляться По тихим улочкам Москвы. Там вечеров рекламный глянец, Как панацея – от тоски. А что Моршанск? Работа. Быта Непреходящее лицо. Однообразна дней орбита И всё сужается кольцо. Писал стихи и я не скрою – Я белой завистью сгорал. Но к сожаленью – лишь порою, Капризный Бог тобой играл. Твой ум к познанию стремился И ты неплохо врачевал. На все угрозы экстремизма Корректно, вежливо чихал. Идут года и мы стареем… Блуждает юных лет прибой По парусам, скрипящим реям – Из тех морей, где мы с тобой В далёком детстве плыли рядом – Наш двор, футбол, речной простор… Ушедший мир нам был наградой, А новый век крыла простёр. Нас обкатали в новой эре Торговля, бизнес, криминал. Еврей, рождённый в эсэсэре – Всё понимал и принимал, Как разделил и я по сути С тобой безрадостно года. В пустыне – ветер голосует! Нам жизнь в конце не угадать. И вот он, возраст пенсионный. Зарплата. Пенсия. Покой. Доносит ветер из Сиона Достаток. Вопли войн. И зной. * * *