Что-то собаки сегодня не на шутку разошлись между собою. Спорят разгорячено, какой день уже. К непогоде однозначно, наверное. Лают, ругаются, но не кусаются. Всякое конечно бывает; Чуть что на личности даже дружно при возможности переходят, но вот рукоприкладства при этом, как я заметил, ни при каких обстоятельствах никогда не допускают. Каждая сторона имеет здесь свою точку зрения. И на этом твёрдо на своих позициях всегда стоят. По бархану, между тем, мерно пешком передвигается многочисленный караван, молча перешагивая через любые песчаные препятствия. А у арыка, что на пути каравана, сидит Васька, никого не слушает и ест дыню. Головы даже в сторону не повернёт. Вокруг война, караваны движутся. Грузы, так остро необходимые в тылу перемещаются. Жара, июль, Васька овдовелый в арыке уже какой день с дыней и грушами от зноя по горло в воде сидит. С тех самых пор, наверное, как с Николаем Васильевичем, другом своим закадычным намедни поссорились. Никого к себе не подпускает, никого не слушает, а только сидит и ест сам по себе. Один, видимо, человек. Война войной, а караванщики к обеду вовремя приступили. Прямо не слезая с верблюдов. Не останавливаясь и ни на минутку с курса ни на йоту не сворачивая. Будто точно им только одним на известную звезду за горизонтом обоз ведут. А собаки удобно уселись вдоль всей дороги, по обе стороны от трассы, и заливаются на чём свет стоит. Лают по-собачьи. Что им до верблюдов сгорбленных, они о своём всегда судачат. Собаки лают, ветер песок носит, верблюды к звезде своей продвигаются. У всех своя жизнь. А Васька сам по себе.