На гибель украинского сухогруза "Сальвадор Альенде". Четвёртые сутки бесчинства творит ураган неуёмно и зло. И судно, давно развалившись на части, в пучину ушло. Рваные тучи, мчатся как дикие кони, брюхом касаясь волны, И кувыркается, сквозь мглу прорываясь, жёлтая бляха луны. Огромные волны крутыми валами одна за одной из пучины встают, И утлое судно четвёртые сутки, как щепку простую, швыряют и бьют. Вёсла изломаны, руль унесло, в шлюпке полно уж воды. Заледенели, застыли от страха, матросские души в предверьи беды. Плачут одни, молятся Богу, иные от страха кричат, А третьи, как трупы, лежат на дне шлюпки и безучастно молчат! Только один в океан озверевший, матерным словом плюёт, И, как веслом, обломавшейся доской, зло и упрямо гребёт. Волосы слиплись седые от соли, руки избиты уж в кровь, Но со дна шлюпки, сбитый волною, он поднимается вновь! Урывками ест сухарь плесневелый, воду протухшую пьёт, И, как чудотворец, четвёртые сутки шлюпке тонуть не даёт! Кто он таков? Роду какого? Ждёт ли его отчий край? Знаю одно, что его, как святого, тоже зовут – Николай! А Океану трусов не жалко – сколько он их утопил! Но сильных духом, упрямых и храбрых он, видно, тоже ценил! И силою духа смельчака покорённый, волны свои, наконец, усмирил! Думаю я – возражений у вас не найдётся, Ясно здесь всё наперёд: Тот, кто в бою до последнего бьётся – Свободу себе и другим обретёт!